Таможенный досмотр
Шрифт:
— Да. Вот приемное устройство. Четыре магнитных держателя с капсулами. При подаче импульса магниты срезаются ударной волной направленного действия. Взрыв тихий. Под водой практически бесшумный. Да и не взрыв, мини-взрыв, заряд-то крохотный. Стоит, сидя в каюте, подать импульс — и контейнер всплывает рядом с бортом, в районе тридцать седьмого шпангоута.
— Чисто, — заметил Ант.
— Но он не всплыл. Да и вообще даже попыток явиться за этим контейнером не было. Хотя засада, как я
— Ну, почему за контейнером никто не пришел, можно объяснить, — сказал Ант. — У хозяина вполне могла быть какая-то система предупреждения. Которая давала сигнал, как только контейнер не просто даже снимали, а сдвигали с места.
— Может быть. Так вот, все это дело придется разбирать вам. Тебе, Володя. Ты назначаешься старшим. И тебе, Ант.
— Извините, Сергей Валентинович, не пойму, — сказал Ант после молчания. — Мы что, чем-нибудь перед вами провинились? За что вы решили повесить на нас контрабанду? Ведь этим обычно занимаются даже не младшие следователи — таможня.
— Ант, милый ты мой, я бы ничего этого на вас не вешал. Слишком крупная сумма инвалюты.
— Сколько?
— Пятьсот тысяч долларов.
Честно говоря, я сначала даже не поверил своим ушам. Здесь, в приграничном районе, мы слышали и видели всякое. Попытки провоза крупных сумм бывали не так уж редки. Но обычно такая контрабанда не превышала пяти тысяч долларов. Если провоз превышал пятьдесят тысяч — это считалось уже ЧП, которым должны были заниматься следователи по особо важным делам. Может быть, даже из центра. Сто тысяч — о таком мне не приходилось слышать. Но пятьсот тысяч? Теперь все ясно, почему так долго длился вчерашний утренний разговор с Москвой. И еще одно ясно — Москва это дело отдает нам.
— Да, дела, — только и сказал Ант.
— Посмотрите, вот образцы банкнотов.
Мы с Антом стали изучать банкноты. Они были, как я уже заметил, совершенно новыми, и, на мой взгляд, хотя я и не считал себя специалистом, на фальсификат не походили.
— Д-да. — Ант положил банкноты на стол. — Такой суммы не истратить даже за год. И не только в Таллине.
— А тот, кто привез их, — Сторожев подравнял бумажки, — думаю, рассчитывал истратить эти деньги за три дня. Ну что, поиграем? Мы с Антом переглянулись.
— Поиграем, — сказал я. Надо было ждать — пусть шеф начинает первым.
— Значит, кому-то очень нужно было иметь здесь, у нас полмиллиона долларов.
— А кого-то предупредили по рации, что эти полмиллиона прибудут, — добавил, разглядывая что-то в окне, Ант.
— Эту версию пока оставим.
— У нас — это в Таллине, Сергей Валентинович? — сказал я. — А может быть, вообще в Союзе?
Сторожев аккуратно спрятал банкноты в стол.
— Туристы с “Норденшельда” проводят на берегу в Таллине трое суток. Значит, за это время хозяин, если предположить, что он решил потратить полмиллиона не в Таллине, а где-то еще, должен был успеть перетранспортировать свое богатство куда-то. Куда? В Москву? В Баку? Во Владивосток? Разумно ли это? Ты можешь мне сказать?
— Согласен, Сергей Валентинович. Неразумно.
— Значит, потратить деньги он хотел здесь.
— Может быть, она, Сергей Валентинович? — Это была шпилька со стороны Анта. Но Валентиныч не обратил на нее внимания.
— Может быть, она. И быстро. Но на что можно потратить такие бешеные деньги? И так быстро?
— Темнота. Полная темнота, Сергей Валентинович.
— Если ты говоришь “темнота”, что это значит?
— Может быть, для быстрой и незаметной передачи?
— Значит, ты считаешь — это может быть чем-то вроде политической акции? Передача валюты возможному резиденту?
— Да, — помедлив, сказал я.
— Тогда какова цель этой передачи? Кстати, у меня об этом будет отдельный разговор. Оплата?
— Как версия допустимо.
— А не как версия?
— Резидентам платят обычно там, а не здесь, — сказал Ант. — Как правило.
Валентиныч прав. И Ант тоже. Везти полмиллиона наличными для оплаты агента? Вряд ли опытная разведка пойдет на это. В случае провала все это может вылиться в крупную скандальную акцию. Да и потом, зачем везти деньги сюда? Несерьезно.
— Может быть, просто распространение валюты?
— Сомнительно. Полмиллиона наличными коту под хвост?
— Вы считаете что быстрая передача… нереальна? — сказал Ант.
— Вполне реальна. Но разве такая быстрая передача не может быть тратой?
Я подумал: если Валентиныч говорит так, он допускает — провоз полумиллиона не связан с политической акцией или шпионажем, а только с контрабандой, с нарушением валютного режима.
— Вы считаете, это “камни”? (“Камнями” обычно называют алмазы или бриллианты.)
— Володя, я пока ничего не считаю. Может быть, “розы” (бриллианты). Но все-таки не будем отрываться от реальности даже во время игры.
— Не будем, Сергей Валентинович, — сказал Ант. Я его отлично понимал. Судя по всем признакам, дело было серьезным, может быть, даже дохлым, то есть, на нашем языке, заранее обреченным на неуспех. Поэтому сейчас Ант хотел выжать все из Валентиныча. И главным образом его оценку. — Не будем. Но давайте выясним — что здесь ближе? Я ведь хочу понять только одно — кто вез контейнер? Частник или государство? Тогда и психология хозяина будет нам ясней.
— Хорошо. Я ведь не спорю.