Танцор у гроба
Шрифт:
Газеты посвящали ей передовицы, умоляя отказаться от полета. Разумеется, она никого не стала слушать.
— И перелет завершился удачно!
— Она совершила вынужденную посадку, немного не дотянув до аэродрома. И все-таки можно считать, что перелет закончился удачно. Знаете, я не могу решить, храбрость это или безумие. Иногда мне кажется, что между этими понятиями нет никакой разницы.
— Вы будете в безопасности, — продолжал Райм, — но полной ее назвать нельзя.
— Позвольте вам кое-что рассказать. Как вы зовете этого
— Танцором.
— Танцором у гроба.Так вот, у пилотов реактивных самолетов есть выражение «угол гроба».
— И что оно означает?
— Диапазон между скоростью срыва в штопор и скоростью, при которой самолет начинает разваливаться на части от турбулентности Маха при приближении к скорости звука. На уровне моря у летчика есть в запасе пара сотен миль в час, но на высоте пятьдесят-шестьдесят тысяч футов скорость срыва в штопор составляет где-то пятьсот узлов, а порог Маха — пятьсот сорок узлов. Если летчик не удержится в этом интервале в сорок узлов, он «завернет за угол гроба» и все. Все самолеты, летающие на таких высотах, обязаны быть оснащены автопилотами, позволяющими удерживать скорость в безопасном диапазоне. Так вот, я постоянно летаю на таких высотах и не помню, когда в последний раз пользовалась автопилотом. Я не знакома с концепцией «полной безопасности».
— Значит, вы согласны.
Но Перси ответила не сразу. Она окинула Райма долгим изучающим взглядом.
— Тут есть что-то еще, ведь так?
— Не понял? — переспросил Райм, но его невинный тон был явно деланным.
— Полиция охотится с таким рвением далеко не за каждым убийцей. Что такого натворил этот Хансен? Убил двух солдат и моего мужа в придачу. А вы жаждете его крови так, словно это сам Аль Капоне.
— Мне наплевать на Хансена, — тихо произнес Линкольн Райм, восседающий на механическом троне, с неподвижным телом и глазами, мечущими черные искры, похожими на глаза ястреба.
Перси не призналась ему, что она, как и он, ни за что не стала бы давать клички охотничьим птицам. Для нее ее любимица всегда оставалась просто «соколом».
— Меня интересует только Танцор, — продолжал Райм. — На его руках кровь полицейских, в том числе двух моих сотрудников. И я его обязательновозьму.
И все же Перси показалось, что он недоговаривает. Но она решила дальше не напирать.
— Вы должны переговорить также и с Бриттом.
— Разумеется. Перси помолчала.
— Ну хорошо, я согласна.
— Благодарю вас. Я...
— Но, — прервала его Перси.
— Что?
— При одном условии.
— Каком еще условии? — поднял бровь Райм. Перси вдруг словно молнией ударило: если не обращать внимания на его парализованное тело, замечаешь, какое у него красивое лицо. Перси тотчас же начал терзать ее давнишний враг — знакомый зуд, донимавший ее в присутствии красивого мужчины. «Эй, Троллиха, Жаба, Уродина,
— Завтра вечером я совершу чартерный рейс по заказу «Ю. Эс. Хелскэр», — решительно заявила Перси.
— О, не думаю, что это будет разумно.
— Так или никак, — сказала она, повторяя фразу, которую произносили при заключении контрактов Рон и Эд.
— Почему именно выдолжны лететь?
— Нашей компании необходим этот контракт. Катастрофически необходим. Маршрут очень сложный, все впритык, и чтобы его выполнить, требуется самый лучший летчик «Гудзон-Эйр». То есть я.
— Что значит «все впритык»?
— Все рассчитано с точностью до десятого знака после запятой. Запас горючего минимальный. Я не могу допустить, чтобы пилот делал дополнительные круги перед заходом на посадку, потому что с первого раза он промахнулся, или чтобы он уходил на запасной аэродром из-за сложных метеоусловий, — помолчав, она добавила: — Я не допущу,чтобы моя компания вылетела в трубу.
Перси приготовилась услышать новые возражения, но к ее удивлению Райм кивнул:
— Хорошо. Я согласен.
— Значит, договорились.
Встав, Перси машинально протянула руку, но вовремя одернулась.
Он рассмеялся.
— Последнее время мне приходится довольствоваться устной договоренностью.
Они выпили виски, скрепляя сделку.
И вот теперь рано утром в воскресенье Перси прижалась лбом к оконному стеклу охраняемого дома. Предстоит еще так много сделать! Необходимо подготовить «Фокстрот Браво». Составить план полета, только на это уйдет несколько часов. И все же несмотря на беспокойство, несмотря на скорбь из-за кончины Эда, Перси испытывала неописуемое наслаждение: сегодня вечером она полетит.
— Привет! — дружелюбно протянул мужской голос. Обернувшись, Перси увидела в дверях Роланда Белла.
— Доброе утро!
Он быстро подошел к окну.
— Если хочется раздвинуть шторы, будьте добры ползать на четвереньках как грудной ребенок. Белл быстро зашторил окна.
— Ой. Я слышала, детектив Райм готовит ловушку. Он гарантировал, что поймает убийцу.
— Что ж, говорят. Линкольн Райм всегда прав. И все же в данном конкретном случае осторожность не повредит. Спали нормально?
— Нет. А вы?
— Удалось урвать пару часиков, — чуть раздвинув шторы, Белл внимательно оглядел улицу. — Но мне много и не нужно. Я всегда просыпаюсь бодрым и жизнерадостным. Что значит иметь дома молодежь! А теперь давайте договоримся: вы окна больше не расшторивайте. Помните, мы в Нью-Йорке. Только подумайте, что будет с моей карьерой, если вас зацепит шальной пулей какой-нибудь гангстер, смеха ради палящий в воздух. Да со мной целую неделю никто здороваться не будет! Так, этомы обсудили. Ну а как насчет кофе?