Танцовщица “Веселой Мельницы”

Сименон Жорж

Короткое совещание, несколько шагов до отеля, обозначенного матовым стеклянным шаром…

— Вы в самом деле надеетесь?

Мегрэ только пожал плечами. Выражение лица его было до того безмятежным, что оно могло показаться даже глупым.

— Во всяком случае, я не думаю, чтобы Шабо пришла фантазия выйти из дома сегодня вечером, в особенности если его мать в постели!

Комиссар Дельвинь не принимал этого упрямого молчания. Он посмотрел на свою новую трубку, которая еще не была обкурена.

— Да, не забудьте напомнить

мне завтра, чтобы я дал вам такую трубку. Таким образом, у вас будет сувенир из Льежа.

В «Веселую мельницу» входили два клиента.

— Это портной с улицы Ор-Шато и владелец заправочной станции, — объявил месье Дельвинь, — оба завсегдатаи. Гуляки, как здесь говорят…

В этот момент кто-то выходил, и, чтобы узнать его, нужно было смотреть очень внимательно. Это был Виктор, сменивший свою рабочую одежду на костюм и пальто. Он шел быстро. За ним сразу стал следить один из инспекторов.

— Смотри-ка, смотри!.. — тихо проговорил комиссар Дельвинь.

Мегрэ глубоко вздохнул и бросил на своего коллегу убийственный взгляд. Неужели этот бельгиец не мог помолчать хоть несколько минут?..

Руки у Мегрэ были засунуты в карманы. И не подавая виду, что за кем-то наблюдает, он замечал малейшие изменения, происходившие вокруг.

Он первым заметил Рене Дельфоса, его худую шею, его силуэт нескладного подростка. Рене неуверенно появился на улице, два раза перешел ее туда и обратно и, наконец, решительно направился к двери «Веселой мельницы».

— Смотри-ка! Смотри! — повторил месье Дельвинь.

— Да!

— Что вы хотите сказать?

— Ничего!

Если Мегрэ и не хотел ничего сказать, то он был так заинтересован, что уже не казался столь флегматичным.

Он вышел вперед, даже слегка неосторожно — газовый рожок позволял неясно различить верхнюю часть его лица. Это длилось недолго. Дельфос оставался в кабаре не больше десяти минут. Выйдя оттуда, он быстро пошел и не колеблясь направился к улице Пон д'Авруа.

Спустя несколько секунд вышел, в свою очередь, зять Дельвиня, поискал кого-то глазами. Чтобы позвать его, пришлось тихонько свистнуть.

— Ну что?

— Дельфос сел за стол танцовщицы.

— Потом?

— Они вместе пошли в туалет, дотом он вышел на улицу, она села на свое место.

— У Адели была в руках ее сумка?

— Да!.. Маленькая черная бархатная сумочка.

— Пошли!.. — сказал Мегрэ.

И он зашагал так быстро, что его спутники едва за ним поспевали.

— Что мне делать? — спросил зять.

А комиссар уже увлекал за собой месье Дельвиня.

— Разумеется, возвращайтесь туда.

На улице Пон д'Авруа они не могли увидеть молодого человека, потому что он опередил их шагов на сто, а толпа была плотная. Но когда дошли до конца улицы Режанс, они угадали силуэт, который почти бежал вдоль домов возле самых стен.

— Смотри-ка! Смотри!.. — снова не удержался месье Дельвинь.

— Да, он идет к ней! —

уточнил Мегрэ. — Он ходил в «Веселую мельницу», чтобы попросить у нее ключ.

— А это значит…

Дельфос вошел в дом, закрыл за собой дверь в коридор и, должно быть, поднялся по лестнице.

— Что будем делать?

— Минутку… Где ваш инспектор?..

Тот как раз приближался, не зная, должен ли он заговорить со своим начальником или сделать вид, что не узнает его.

— Иди сюда, Жирар! Ну, что?..

— Пять минут назад кто-то вошел в дом. Я заметил свет в комнате, как будто по ней ходили с карманным фонариком…

— Пошли туда, — сказал Мегрэ.

— Войдем в комнату?

— Конечно, черт возьми!

Чтобы открыть входную дверь, общую для всех жильцов, достаточно повернуть ручку, потому что в бельгийских домах нет консьержек.

Лестница не была освещена. Из комнаты Адели не просачивалось света.

Но как только Мегрэ дотронулся до двери и она приотворилась, он услышал неясный шум, как будто на полу боролись два человека. Месье Дельвинь уже вытащил пистолет из кармана, Мегрэ машинально ощупал стену слева, нашел выключатель и повернул его.

И тут, при свете, они увидели одновременно комическое и трагическое зрелище.

Двое мужчин действительно боролись. Но свет застал их врасплох, так же как и шум, и они застыли неподвижно, не отпуская друг друга. Рука одного держала другого за горло. Седые волосы Виктора растрепались.

— Не шевелиться! — приказал месье Дельвинь. — Руки вверх!

Он закрыл за собой дверь, не выпуская из рук пистолета.

Мегрэ со вздохом облегчения снял кашне, расстегнул пальто и глубоко втянул в себя воздух, как человек, которому только что было очень жарко.

— Быстрее!.. Руки вверх!..

Рене Дельфос упал, потому что, когда он хотел встать, его правая нога застряла под ногой Виктора.

Взгляд месье Дельвиня, казалось, спрашивал совета.

Дельфос и официант кафе теперь стояли бледные, растерянные, в разорванной одежде. Из них двоих наиболее взволнован, наиболее растерян был молодой человек; он как будто не понимал, что с ним происходит.

Более того, он в изумлении смотрел на Виктора, словно вовсе не ожидал встретить его здесь. С кем же он боролся?

— Стойте смирно, ребята! — сказал наконец молчавший все это время Мегрэ. — Дверь хорошо закрыта, комиссар?

Он подошел к месье Дельвиню и тихо сказал ему несколько слов. Дельвинь подал знак в окно инспектору Жирару, чтобы тот поднялся на второй этаж, а сам вышел к нему на площадку.

— Собери столько наших людей, сколько сможешь найти вокруг «Веселой мельницы». Никого не выпускай оттуда. И наоборот, пусть туда входит, кто захочет.

И он вернулся в комнату, где белое стеганое покрывало на кровати напоминало взбитые сливки.