Танцуй для меня
Шрифт:
— Возьму выпить, — пытаюсь натянуть улыбку, но она выходит больше кривой, нежели красивой. Я совсем не хочу пить, мне всего лишь нужно было избавиться от его скользких прикосновений. Идти больше некуда, поэтому подхожу к бару и встречаюсь с холодным взглядом Романа.
— Налей воды, пожалуйста. Со льдом, — кидаю быстрый взгляд на холодное лицо друга и опускаю глаза вниз, будто рассматривать поверхность барной стойки — супер интересное занятие.
Шаг в сторону. Шум открывающейся минералки. Стакан перед моим лицо, с краев которого стекают капли воды. Небрежно брошенные кубики льда. Рома до краев наполняет стакан.
— Не смей осуждать меня! — я надрываюсь,
— Нет, я все-таки скажу. Ты здесь пару недель я хочу понять, в какой момент ты свернула не туда, — парень гневно натирает и без того чистую барную стойку, не сводя с меня осуждающего взгляда. — Сколько это старик заплатил за то, чтобы лапать тебя?
Двести тысяч. Эрик сказал двести тысяч. Столько этот нефтяной магнат готов отдать за время, проведенное со мной.
— Ты ведь потом пойдешь и переспишь с ним, да?
Короткий выдох. Поднимаю глаза. На этот раз его взгляд наполнен сожалением и сочувствием. Он жалеет меня. Рома жалеет меня.
— Адель, не делай этого. Я не могу смотреть, как человек, годившейся тебе в отцы, раздевает тебя взглядом. Сколько тебе нужно? — Рома опускает руку за барную стойку и достает оттуда темный бумажник. — Я дам тебе деньги. Забирай все, только уходи с этого притона.
Сильная мужская ладонь небрежно бросает на гладкую поверхность слегка скомканные купюры с разными цифрами. Пятьсот рублей, пять тысяч, одна тысяча рублей. И так несколько бумажек. Поднимаю глаза и вижу, что Рома убирает назад пустой бумажник.
— Хватит! Убери эти деньги, ты с ума сошел? Ты и представить себе не можешь, что происходит с моей жизнью! — резко отталкиваюсь от барной стойки, — Я думала, ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я никогда бы не взяла твои последние деньги.
В груди что-то неприятно надламывается, и под невыносимым взглядом друга я возвращаюсь к диванчикам.
Стоило мне оказаться рядом с этим стариком, как его лицо моментально оказалось рядом с моим ухом. От него пахнет крепким алкоголем и мужским потом. Отвратительно.
— Сколько тебе лет? — произнесено томно, грязно и липко.
— Восемнадцать… — с силой сжимаю свои колени, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.
— Восемнадцать…. — мужчина пробует на вкус это слово. — Мне нравится. Люблю юное тело.
Меня сейчас стошнит. То ли от того, что от этого пузатого старика неприятно пахнет, то ли от произнесенных им грязных слов. Страх окончательно завладел моим телом, полностью взяв под контроль ситуацию.
— Пошли за мной… — мужчина встает и кладет свою липкую ладонь на мое запястье. Тянет меня вверх. Покорно встаю. Следит за каждым моим движением. Смотрю на его лицо. Грязные зелёные глаза с мутным оттенком. Наклоняет голову и целует мое оголённое плечо. Отворачиваюсь. Его рука уже вот несколько секунд покоится на моей пояснице и начинает подталкивать вперед. Начинаю шагать онемевшими ногами в сторону выхода в объятиях пузатого старика. Чувствую на себе пристальный взгляд с барной стойки. Мысленно умираю.
Темная дверь распахивается, делаю первый шаг и оказываюсь в знаменитой Розовой комнате. Почему розовая? Три из четырех стен покрыты зеркалами так, что я вижу умноженную версию себя. Помимо зеркальных покрытий в этой комнате присутствует большое количество решетчатых балок, покрытых светодиодной лентой. Яркий свет множества маленьких лампочек на ленте заполняет комнату розовым цветом. Поэтому то и розовая комната. В центре небольшой комнаты серый мягкий диван,
— Смелее, девочка, — продолжаю стоять у входа, не решаясь хоть на шаг пройти в комнату. Массивные руки подталкивают меня за бедра, и я прохожу вглубь комнаты.
Клиент обходит меня и плюхается на серый диван, вальяжно раскинув руки на спинку. Обводит взглядом мое тело в следующем порядке: тонка шея, оголенные плечи, плоский живот и задерживает взгляд на длинных ногах. Мне очень хочется прикрыться, чтобы он не оставлял след своего жадного взгляда на моем теле.
— Приступай.
Короткий приказ, за которым следует движение красного языка по нижней губе. Покорно разворачиваюсь и подхожу к шесту, проглатывая унижение и стыд. Закрываю глаза, чтобы как-то спасти ситуацию, и пытаюсь представить на месте отвратного деда кого-то другого. В сознание яркой вспышкой выстреливает наглое лицо Тимура, его статная фигура, вальяжно расположившаяся на месте старика, его небрежный взгляд, кричащий о звериной мощи. Резко распахиваю глаза, пытаясь отогнать дурные мысли. Почему именно он?
С момента моего появления в этой комнате проходит минут десять. Я продолжаю скованно танцевать на шесте до того момента, пока низкий мужчина не решается подойти ко мне. Идет прямо на меня, останавливаясь в паре сантиметрах.
— Знаешь почему я выбрал именно тебя?
Молчу, но продолжаю смотреть в его противное лицо.
— Потому что ты самая молодая из них. Можешь считать меня педофилом, но мне нравится трахать таких молоденьких, как ты. Тебя ведь еще никто не опорочил, да?
Во рту пересыхает от его гадких слов. Его и без того неприятная физиономия приобретает еще больше противные оттенки. Хочется влепить ему жесткую пощечину и уйти. Но вместо этого, я продолжаю тонуть в той грязи, на которую сама и нарвалась.
— На колени, — один приказ и я стою на холодном полу подрагивающими коленями. — Снимай это, — один кивок и мужчина опускает взгляд на мой бюстгальтер. Слово клиента закон. Дрожащими и непослушными руками тяну вниз тонкие лямки золотого топа, пытаясь как можно дольше это делать. Клиент замечает мою нерешительность и силой опускает вниз мой бюстгальтер. Слышится звук рвущейся ткани и цепочки, отходящие от топа, отрываются и некрасиво повисают вниз. Золотая ткань летит вниз, к моим коленям, и я машинально прикрываю руками оголенную грудь.
Холодный воздух терзает обнаженные соски, заставляя плечи покрыться мурашками. Набираюсь смелости и поднимаю голову вверх. Зеленые глаза старика блуждают по моему телу сверху вниз, на лице самодовольная улыбка. Глаза пустые и стеклянные, взгляд затуманен. Он явно пьян и накурен. Мужчина заносит ладонь вверх и начинает расстегивать верхнюю пуговицу рубашки. Я резко зажмуриваю глаза, не в силах больше видеть его. Меня лихорадит, бросает то в жар, то в холод. Я еще в полной мере не смогла понять, что прямо сейчас меня собирается обесчестить пузатый старик, который годиться мне в отцы. В голове появляются образы маленького Матвейки и бабушки. Вот мы сидим на кухне, бабушка разливает ароматный чай из нового красивого чайника, младший брат болтает ногами из стороны в сторону и ест шоколадные конфеты. На душе спокойно и тихо. У нас нет долгов и кредитов, у нас не могут отобрать квартиру в любой момент. И чтобы эта картина стала реальностью, мне нужно пережить эту ночь. Просто потерпеть. Позволить клиенту взять то, за что он отдал большие деньги.