Танцуя с ветром
Шрифт:
Поднявшись до половины лестничного марша, Люсьен обернулся и посмотрел вниз на мраморный пол. Если он поскользнется и упадет вниз, то ничего не почувствует.
— Пошли, — нетерпеливо позвал Мэйс. — Вы один из немногих, кто по достоинству может оценить все это.
Люсьен осторожно шел за Мэйсом по коридору в дальнюю часть дома. Мэйс отпер замок и отворил дверь. Посреди комнаты стоял рабочий стол, а по стенам были установлены застекленные полки.
Мэйс зажег лампу.
— Здесь вы храните свою механическую коллекцию, — беззаботно сказал Люсьен.
Он заглянул на одну из полок и увидел композицию, состоявшую из трех
— Баварская? Мэйс кивнул.
— Отсечение головы Иоанна Крестителя, Очень редкая вещица. Но это ничто по сравнению с тем, что я делаю сам.
Маленьким ключом, который висел, как брелок, на карманных часах, Мэйс открыл матовые дверцы бюро, достал оттуда механическую игрушку, завел ее легким поворотом ключа и поставил на стол. Затем отступил назад, чтобы гость мог хорошо ее рассмотреть.
Игрушка представляла собой две очень точно выделанные фигурки обнаженных мужчины и женщины. Мужчина лежал между ног женщины. Под механический скрежет шестеренок человечки предавались блуду.
Люсьен тупо смотрел на поднимающиеся и опускающиеся мужские ягодицы и на сведенные в фальшивом экстазе женские руки. Вид этой пары вызвал у него такой приступ холодного отвращения, что от эйфории, возникшей под действием газа, не осталось и следа. Хваленая игрушка Мэйса была не чем иным, как карикатурой на эротику, на бездумное, механическое спаривание, которое всегда казалось Люсьену омерзительным. Сейчас, когда ему трудно было сдерживать себя, он ничего не хотел так сильно, как швырнуть эту безобразную вещицу на пол, чтобы она разлетелась на мелкие кусочки. Желание было настолько сильным, что руки его задрожали.
— Никогда не видел ничего подобного, — сказал он, придав голосу безразличную интонацию. — Потрясающее мастерство. У вас… изобретательный ум.
— В мире нет другой такой коллекции. Я конструирую устройства и собираю механизмы, а фигурки делает специалист по металлу.
Мэйс достал еще один образец. На этот раз любовью занимались двое мужчин и одна женщина, причем самым извращенным способом.
— Мне это кажется… возбуждающим. Люсьен вдохнул еще одну порцию газа, но даже это не помогло отогнать отвращение. К счастью, Мэйс совсем не смотрел на своего гостя. Он полностью был поглощен своими чудовищными произведениями. Стрэтмору оставалось только время от времени восхищаться конструкторским мастерством и расспрашивать о необычных технических особенностях.
Наконец все произведения Мэйса были расставлены на столе. Это была целая галерея разнообразных способов удовлетворения эротического влечения.
— Помогите мне завести их, чтобы они работали одновременно, — сказал Мэйс внезапно охрипшим голосом.
Люсьен неохотно присоединился к Мэйсу. Он начал с композиции, изображающей женщину и быка. Прикасаться к фигуркам было противно. В конце концов ему удалось отвлечься от того, что изображали фигурки, — он просто заводил механические устройства.
После того как мужчины закончили работу, заведя все игрушки от одного края стола до другого, в течение десяти секунд все механические игрушки работали одновременно, наполняя комнату жужжанием. У одной из фигурок — Люсьен не заметил, у какой — был маленький горн, который грубо имитировал стоны экстаза.
Мэйс, не отрываясь, смотрел на свои произведения, пока последнее из них не перестало двигаться.
— Я пойду вниз за женщиной, —
— Нет, спасибо. У меня еще не прошло головокружение, — ответил Люсьен. На этот раз он был абсолютно честен, Мэйс вывел гостя из комнаты.
— Головокружение быстро проходи г, — сказал он, запирая дверь. — Но если вам надо прилечь, можете зайти в комнату для гостей, рядом через холл, Желая остаться в одиночестве, Люсьен принял предложение. В комнате для гостей стояла благословенная тишина и было темно. Люсьен опустился в кресло, на которое наткнулся в темноте. К атому моменту он опустошил последний мешок с газом и снова стал безмятежно спокоен. Его сознание парило в безбрежном море радости.
Из этого состояния Люсьена вывел легкий скрип, раздавшийся от окна. Он поднял глаза и увидел паукообразную человеческую фигуру, распластавшуюся по стеклу. Не правдоподобное видение. Возможно, веселящий газ вызывает галлюцинации.
Однако левая створка окна отворилась, и в комнату ворвался поток холодного воздуха, а вслед за ним и материализовавшееся видение.
Грабитель мягко спрыгнул на пол и замер, переводя дыхание, которое отчетливо раздавалось в тишине комнаты.
Разумный человек подумает дважды, прежде чем броситься на незваного гостя, который может быть вооружен. Но в этот момент графа Стрэтмора менее всего можно было причислить к разумным людям. Он вскочил и бросился на грабителя. Возможно, маневр Люсьена оказался бы удачным, если бы он в темноте не налетел на стул. Стул с шумом упал на пол, Люсьен растянулся рядом, разразившись проклятиями.
Грабитель вскрикнул, бросился к окну и исчез. Люсьен уставился в черный прямоугольник ночного неба, пытаясь сообразить, не привиделось ли ему все это. Однако окно действительно было открыто. Люсьен выглянул и обнаружил веревку, свисающую в двух футах от него. Подняв голову, он обнаружил, что грабитель уже карабкается на крышу.
Движимый тем охотничьим инстинктом, который заставил его броситься к окну, Стрэтмор ухватился за веревку и выбрался наружу. Он стал быстро взбираться наверх, и хотя мозг зафиксировал на улице пронизывающий ветер, сам Люсьен, казалось, не чувствовал холода. Возбуждение, вызванное газом, все еще бурлило у него в крови. Ему казалось, что за спиной выросли крылья, и он двигался, не прилагая никаких усилий. Даже такую сложную задачу, как преодоление отвеса крыши, он решил с легкостью.
Добравшись до плоского края крыши, Люсьен встал на колени и отпустил веревку. Крыша была достаточно пологой, чтобы на ней можно было передвигаться с некоторой осторожностью. Но куда же делся грабитель?
Направо он пойти не мог. Там на открытом пространстве крыши негде спрятаться. Конечно, он двинулся налево, где можно было укрыться за остроконечным фронтоном. Эту догадку подтвердил раздавшийся слева шорох веревки, которую тащили наверх. Люсьен уже не мог дотянуться до нее. Грабитель должен был быть с другой стороны фронтона. Люсьен вскарабкался наверх, используя угол между фронтоном и скатом крыши, упираясь руками и ступнями. Как только он поднялся и встал, упершись руками в верхнюю кромку фронтона, то почувствовал всю силу резкого холодного ветра, ударившего в лицо. Люсьен огляделся в поисках своего противника. Черная одежда делала его почти невидимым, но он сам выдал себя, сделав насколько быстрых движений. Он уже пересек крышу дома Мэйса и преодолел половину соседней.