Танцующая с Ауте. Трилогия
Шрифт:
Дарай-князь порывистым движением оттолкнулся от стены, морским бризом пронесся по комнате. И не скажешь, что ему сейчас по всем правилам положено страдать от раздирающей боли. Сама я после утреннего приключения едва ковыляла.
Оливулец, заметивший приближающегося к нему посетителя, взвился на ноги, будто его подбросили. Склонился в изощренно-придворном поклоне с совершенно неожиданной в такой махине грацией.
Я, все еще невидимая, остановилась в дверном проеме, наблюдая за представлением.
– Дарай-князь, мое почтение… – Голос у Ворона оказался глубоким и неожиданно приятным, манеры безупречными и оскорбительными. Классический оливулец.
Аррек царственно склонил голову, красивым (и пижонским) жестом материализовал в комнате кое-какую мебель.
– И мое почтение вам, сын великого Оливула, – бархатистые интонации его до невозможности чарующей речи, казалось, ласкали искренней доброжелательностью. Ну-ну. Я только теперь вспомнила, что это – встреча двух ветеранов шпионских игрищ. Интересно, им раньше приходилось друг с другом сталкиваться? Вряд ли. Аррек, как ни посмотри, работал на качественно ином уровне и в основном в диких мирах. – Садитесь, пожалуйста. Боюсь, наши гостеприимные хозяева несколько иначе воспринимают понятие «комфорт», но они, честное слово, не хотели вас обидеть.
– Конечно, не хотели. В этом у меня не было никаких сомнений… – Оливулец на мгновение заколебался, но потом счел за лучшее сесть. И судя по тому, как его тело откинулось на спинку кресла, болело у смертного все. Очень занимательные выдались у дяди-шпиона деньки. – Позвольте представиться, ваше сиятельство. Ворон Ди-094-Джейсин. Опер-прима Ее Императорского Величества… – на этом месте во фразе образовалась традиционная короткая, но весьма красноречивая пауза, – …Службы Безопасности.
Я беззвучно присвистнула, вспоминая особенности системы имен в Империи. При достижении зрелости оливулец выбирал животное или растение-тотем, которое и давало ему кличку, в то время как настоящие имена-от-рождения тщательно скрывались. Что-то связанное с неприкосновенностью личности, я полагаю. В качестве фамилий до сих пор использовались наборы цифр и кодовых обозначений. 094 – род «Золотой Сотни». Которая была основательно прорежена вашей покорной слугой при завоевании Оливула. Причем когда я говорю «основательно», то имею в виду именно основательно.
Проекты «Ди» и «Джейсин»… Что-то знакомое. Вииала сказала бы точнее.
Похоже, к нам пожаловал не просто оливулец, а один из последних представителей высочайшей знати Империи.
Ну, Тэмино, ну, удружила!
Аррек вежливо поклонился – ни на градус ниже, чем в первый раз. Даже самый захудалый дарай по определению высокородней даже самого расфуфыренного не-дарая. По крайней мере так считают сами арры – и не устают напоминать по любому поводу. Или без оного.
– Аррек, младший князь дома Вуэйн, – представился мой благоверный. И с выражением, которое я без труда идентифицировала как насмешку, добавил: – лорд-консорт Хранительницы Антеи тор Дериул-Шеррн.
Ворон снова склонился. Едва заметно побелевшие уголки губ – вот единственный признак волнения, который позволил себе шпион и дворянин великой Империи. Он наверняка сразу вычислил, кем был этот высокий и красивый до безумия тип с горящим во лбу имплантатом (ну кто еще из их сияющей перламутром братии мог бы распоряжаться в сердце владений эль-ин, как в собственном кармане?). Но, похоже, только теперь до Ворона начало доходить, что сидит рядом с ним ни много ни мало Император Оливула. Или как там называется муж Императрицы?
Надо отдать ему должное, сориентировался опер Ее Императорского Величества Службы Безопасности быстро. И прямо-таки рассыпался в витиеватых придворных банальностях. Но ненадолго. Аррек лишь чуть шевельнул пальцами, а тот уже уловил, что с прелюдией пора заканчивать, и как-то весь подобрался.
– Дарай-князь, я должен поблагодарить вас и… вашу леди… за то, что вы пришли нам на помощь… – Чувствовалось, что благодарность дается оливулскому шпику нелегко. Что же делали с тобой наши демонические родственнички, человече?
Аррек улыбнулся. Оч-чень искренне.
– Моя леди очень болезненно реагирует, если кто-то покушается на ее подданных.
Ворон на мгновение гневно прищурился – едва заметное натяжение кожи в уголках глаз.
– В этом у меня тоже нет ни малейшего сомнения, – и не удержался-таки от ответного укола, – хотя, признаюсь, это была самая… спонтанная спасательная операция, с которой мне приходилось сталкиваться.
Ах ты… критик!
Аррек ухмыльнулся. Покосился туда, где стояла я. Потом на оливулца. И выглядел дарай в этот момент как сытый сероглазый тигрище, разглядывающий жирную добычу. Ленивый такой, чисто академический интерес.
– О, не сомневайтесь, Ворон, вам так кажется только потому, что вы ни разу еще не сталкивались со спасательной операцией, организованной Антеей тор Дериул-Шеррн, – не столько произнес, сколько промурлыкал. – Впрочем, я уверен, в ближайшем будущем у нас будет возможность узнать совершенно новые грани понятия «спонтанный».
Очень это прозвучало… многообещающе. Я закатила глаза и двинулась вперед. Пора было вмешаться в разговор, пока моя ветреная любовь не выложила перед оливулцем все секреты Эль-онн!
Аррек поднялся в своем кресле, улыбнулся, и вся моя с трудом накопленная злость исчезла, оставив лишь тоскливое недоумение. Герой-самоучка… но, во имя милосердия вечности, какой красивый! Пальцы скользнули по моей спине, губы коротко прижались ко лбу, обдав приливом целительной энергии. Застыла, приблизив свою щеку к его, но не касаясь, успокоенная и опустошенная. Ароматы лимона и моря затопили реальность, и я тонула в них, тонула, но не захлебывалась. Хам. И предатель. Но безупречно воспитанный.
Ноздри защекотал резкий и пряный запах горных цветов. Где-то близко мелькнула зеленая прядь. Долг, долг, долг. Помни о своем долге, девочка. Я отстранилась, и дарай отпустил, каждым движением демонстрируя видимое неудовольствие от происходящего.
« Позже».
Это мы подумали – одновременно.
Ну и ладно. Теперь – к насущным проблемам.
Оливулец стоял навытяжку, пялясь в никуда, и изо всех сил пытался сымитировать то выражение лица, которое Сергей называл «армейским классическим». Не то чтобы совсем безуспешно.