Танцующая с Ауте. Трилогия
Шрифт:
– Я вполне способна обслужить себя сама, спасибо. И я официально прошу вас присоединиться ко мне за столом.
Склоняю уши в сторону второго стула, жест наполовину приглашающий, наполовину приказывающий. Ирэна почти уверенно опускается рядом. Почти. Больше всего ей сейчас хочется оказаться как можно дальше от этой комнаты и от этой странной женщины. К сожалению, я не могу позволить ей уйти.
Пробую первое блюдо.
– Итак, почему же вы не ЛЕДИ?
Она собирает ошметки самообладания арра и телекинезом передвигает к себе тарелку. Умница. Заодно покажешь мне, как тут принято
– Леди нужно родиться. Это уважительное обращение к БЛАГОРОДНОЙ женщине, дочери одного из Домов. Если она принадлежит к Великому Дому – то это дарай-леди, или Высокая леди. Дочери Малых Домов или женщины из младших ветвей Высоких Домов – арр-леди.
Так, это я более-менее знаю, но кое-что все-таки нужно уточнить.
– И отличительным знаком дарай-лорда или леди является сияющая внутренним светом кожа, правильно?
– Да. Это один из их генетических маркеров.
– Насколько я понимаю, Малый Дом может быть больше и могущественнее Великого, но его дети не станут Высокими лордами и леди, пока не заполучат приставку «дарай» в свою ген-карту.
Она склоняет голову:
– Да.
Подтягиваю к себе следующее аппетитно пахнущее блюдо. Пища чересчур изысканная, на мой вкус, но, несомненно, приятная. Хорошо, когда качество совмещается с количеством.
– Вы назвали меня Высокой леди. Почему?
– Потому что вы проявили способности, которые наследуются только в самых могущественных Высоких Домах.
Кажется, сам факт, что кто-то может обладать силой избранных дараев, неприятен Ирэне. Ничего удивительного. Мне бы тоже было неприятно.
– Итак, получив приказ присматривать за дикаркой, к которой к тому же обращаются, как к леди, вы были оскорблены. Все-таки вы урожденная арр и, следовательно, выше всех остальных. Затем, понаблюдав некоторое время за моим поведением, вы преисполнились презрения. Как неосмотрительно. Запомните на будущее – никогда не стоит делать поспешных выводов в отношении неизвестного, слишком серьезны бывают последствия. Потом, увидев тень моей силы, вы ударились в другую крайность – чрезмерное почтение. Еще глупее. За кого вы меня приняли – незаконнорожденную наследницу дарайского рода, которую растили в глуши, дабы сокрыть от врагов?
Только сейчас замечаю панику в зеленых глазах. Что с ней?
– Арр-Ирэна, спокойнее, не бойтесь вы так. Ничего я вам не сделаю. Чувства и мысли не могут оскорбить, это ваше личное. Лишь слова и действия могут принести вред. Спокойнее. Выпейте воды. Все в порядке. Я вас не трону, хорошо?
Она сидит неподвижная, напряженная, приготовившаяся отражать атаку. Отлично. Арры – стойкие существа. Их так просто не проймешь.
– Как вы узнали? – Голос тих и спокоен. Ни следа страха, который бушует у нее внутри.
Позволяю темным золотым волнам смеха прокатиться по туману крыльев.
– Арр, вы хороши, но недостаточно хороши. Поверьте, вам еще учиться и учиться. Я не в вашей весовой категории.
Поднимает голову и ловит мой взгляд.
– Вы не проникали за мои щиты.
Это не вопрос, но я отвечаю:
– Нет.
Удерживаю ее глаза, приглашая проникнуть в мой разум. Никакой защиты, никаких щитов. Добро пожаловать.
Арры –
– Правильное решение. Поверьте, если вашим хозяевам захочется взглянуть, что происходит в моей голове, им лучше сделать это самим. Может быть, они будут достаточно сильными и даже выживут после подобного эксперимента.
Осушаю бокал. Что-то мне да подсказывает, что завтрак на сегодня закончен.
Я, конечно, не Ясновидящая, но кое-какие способности в этой области в нашей линии все же есть. Едва ножка бокала касается идеальной глади стола, как стены подергиваются дымкой, по коже прокатывается ставшее уже знакомым ощущение осуществляемого рядом перехода,и в комнате оказываются арры. Три арра и четыре дарая, если быть точной. Кажется, это называется «подслушивать под дверью»?
– Ирэна, вон.
Она исчезает едва ли не быстрее, чем последний звук срывается с губ темноволосой женщины.
– Ну-ну, полегче. Девочка старалась.
Дарай-леди, оставаясь такой же эмоционально непроницаемой, умудряется окатить меня холодной водой презрения. Что это за букашка тут ползает?
Но я едва замечаю ее существование. Мои глаза прикованы к Арреку.
В течение всех наших передряг после того невероятного исцеления, после всех перемещений и манипуляций со временем я никогда не видела его разбитым. Усталым – да. Опустошенным. Рассерженным. Испуганным. Сейчас же он выглядел основательно избитым. Нет, внешне это никак не проявляется, никаких следов усталости или боли, щиты все столь же прочны, осанка надменна. Но… Вглядываюсь внимательнее. Они прочиталиего. Вывернули наизнанку его память и скрупулезно рассмотрели все, даже самые личные, самые дорогие мысли. Ауте милосердная.
Боевое изменение.
Крылья мои наливаются темной грозой гнева Глаза стекленеют. Губы отходят назад, обнажая длинные острые клыки. Уши прижимаются к голове. На кончиках пальцев блестят холодным металлическим золотом когти. Если раньше меня еще можно было худо-бедно принять за человека, то теперь вряд ли: ярость изменила меня.
Вдруг стул отлетает куда-то, я оказываюсь на другой стороне стола. Люди прижимаются к стенам, судорожно пытаясь защититься от захлестывающих сознание эмоций. Воины обнажают оружие, но на то, чтобы применить его, их уже не хватает.
Одновременно формирую тонкий, почти невидимый сен-образ, посылаю его в сторону Аррека: «Вы в порядке? Мне так жаль, что из-за меня вы попали в неприятность. Что я могу для вас сделать?»
Светло-серые глаза слегка расширяются. Заметил. На поверхности его щитов появляется едва выступающий намек на ответ: «Все хорошо. Неужели вы действительно думаете, что кто бы то ни было может узнать у меня что-то, что я говорить не хочу? И заканчивайте концерт, у меня от него зубы болят».
Мои уши чуть вздрагивают. Концерт. Ха! Да настоящего концерта они еще не видели. Я даже не взорвала ничего из мебели!