Танцующая с грозой
Шрифт:
— Не могу. Между Каяной и этими. долгая связь через ритуал и сына, у канцлера пара и жена, а значит, и с братом по крови связать могу. А я, и там, и там чужой. — Было заметно, что наг торопится. — Условия, чистосердечное желание разделяющего и постоянный контакт с тем, у кого хотите забрать его боль. Надрез на ладони по линии жизни у себя и у девушки…
Наг ещё не успел договорить, а мужья Каяны уже сгруппировались вокруг неё так, что девушка оказалась полностью окружённая кольцами своих бывших мужей. Самый младший брат, забрал девушку себе и расположил на своем хвосте. С одной
— Все, готово. Попробуйте закрыть глаза, и представить, что вы капля крови внутри тела. Найдите боль, словно это что-то инородное, чуждое, и попробуйте вытянуть это на поверхность. Сколько сможете…
Жрец ещё что-то объяснял, но по враз побледневший лицам мужчин, что нага, что Берда, все поняли, что ограничивать они себя не стали. Забирая, сколько могли, без остатка
И по началу, все шло хорошо. Вроде и крови стало меньше, и девушек уже не выгибало от болезненных спазмов и судорог, и даже румянец стал возвращаться на щеки девушек. Мы уже начали с радостью ожидать окончания этого страшного момента, и возможности подойти к Элаиде и Каяне, куда нас не пускали жрец и настоятельница.
Но неожиданно, обе девушки закричали и забились в руках мужчин, что были рядом с ними, и, не смотря на все усилия, облегчить их муки ни у кого не получалось.
Элина сделала несколько шагов вперёд, сосредоточенное выражение лица подсказывало, что она для себя решила что-то очень важное. Знахарка обернулась, улыбнулась мне, Мие и Армунду, словно прощаясь. Дурное предчувствие пережало грудь. Девушка сделала последний решительный шаг, встав так, чтобы образовался равносторонний треугольник, в верхней вершине которого стояла она сама, а в двух оставшихся находились Каяна с мужьями и Элаида с мужем, его братом и Алгрейном. Что-то прошептав, девушка направила руки к Элаиде и Каяне и начала нараспев читать заклинание.
— "Дыхание Целителя"- с благоговением выдохнул в стороне от меня Эрар.
— Что это? — резко обернулась к оборотню я.
— Она отдает за них свой дар и свою жизнь. — Прозвучало громом в моем сердце, набатом, бьющей в виски крови.
Теплое золотое свечение окутывало хрупкую фигурку, худеющую и сереющую на глазах, но искры-золотинки от ее рук, все смелее и быстрее неслись к девушкам.
Хлопок портала в паре шагов от Элины, и на поляну вываливается полуголый Ард, весь в синяках, ссадинах и колотых ранах, бросил всего один взгляд на орка, мечущегося по краю поляну, но почему-то, так и не сумевшего переступить ее границу, словно какая-то преграда не пускала его.
Ард, кажется, все понял сразу. Потому что и мгновения не прошло, как оборотень оказался на коленях перед Ли, вцепился в ее бедра и глядя в ее глаза снизу вверх, попросил.
— Не надо! Не уходи. Надо, возьми у меня. Все, что захочешь и сколько потребуешь, ничего не жаль. Только не уходи. Мое сердце,
Время, словно остановилось. Как будто из последних сил сдерживало свой собственный бег, давая последний шанс, последнюю возможность.
Слабо улыбнувшись, Элина покачала головой в отрицающем жесте.
— Это не предложение, моя светлая, и не вопрос, — одним движением Ард застегнул возвращенный ему в королевском дворце брачный браслет своего рода на тонком, уже почти просвечивающемся запястье Элины. — Перед ликом богов и смертных, перед жизнью и смертью, я, Ардан Гордаран, объявляю Элину-травницу своей женой и владеющей моим сердцем, с этого момента и до времени последней песни, я клянусь своей кровью, душой и дыханьем, быть защитником и хранителем. Я прошу богов сплести наши жизни до последнего вздоха на пути под Луной.
Пока мы все, остолбенев, слушали разносящиеся громовым раскатом слова, Ард, оказавшийся Арданом, вскочил на ноги, притянул к себе Элину, и, прижав ее лицо к своей груди, так, чтобы её губы оказались напротив кровоточащей раны, сам прокусил проявившимися клыками кожу на шее девушки. И пока длился этот кровавый поцелуй, тело Арда словно растворялось, становясь серебристым туманом, что лентами окутывал тело знахарки, смешивался с золотистыми искрами и опутывал обеих девушек, что сгорали от боли на руках у мужей.
Орк, видя, что происходит, с диким, пробирающим до костей криком отчаянья рванулся на поляну и, в этот раз, смог прорваться, сквозь не пускавшую его до этого преграду. С ревом дикого зверя, он в несколько прыжков оказался у замершей пары оборотней.
Выдирая пучки травы, голыми руками очертил вокруг них круг, обозначил символы, которые я видеть просто не могла. Из ножен на груди вылетел кинжал. Орк уверенным движением распорол обе свои руки от локтя до запястья и обхватил этими руками и Элину, которую обнял со спины, и почти исчезнувшего оборотня, нараспев зачитывая заклинание на незнакомом языке.
— " Язык мёртвого мира. — Прошептала мама, — но если хочешь спасти своих названных, сейчас у тебя единственный шанс"
Услышав эти слова, я подхватила тяжёлые юбки и, как могла быстро, побежала к Элине, даже не вспомнив о преграде, ещё недавно окружавшей поляну. Видимо ее прорвал или уничтожил орк. За спиной шелестели по траве чьи-то шаги.
Добежав, до Элины, я схватилась обеими руками за запястье травницы, краем глаза отмечая, что за вторую руку вцепилась Мия, чьи глаза сияли странным, неестественным светом.
Поняв, что преграды больше нет, бывший король и Эрар тут же оказались возле канцлера, поддерживая и отдавая собственную силу братьям, что вытягивали из-за грани Элаиду.
Эльфы заключили в свои объятья Мию, а барс, услышав тихое "помоги, Каяне", уже вплетал свою энергию в потоки, что лились к Каяне от бывших мужей, жреца и сына.
Неприятное, тянущее изнутри все силы, чувство вдруг исчезло, как только на моей талии сомкнулись горячие руки оборотня.
— Я же берсерк, во мне силы и жизни на десяток. — Ответил вербер, улыбаясь, встретив мой удивленный и вопросительный взгляд. — Справимся.