Танцующая с грозой

Сдобберг Дина

Вот тогда, пришедшие и разделились на тех, кто смиренно принял участь скота и живых развлечений для исконных народов, и тех, кто выбрал путь достоинства и гордости, путь света. С каждым поколением пропасть между ними росла и ширилась.

Одни все больше превращались в рабов, используемых на грязных работах, для развлечений первородных и для воспроизведения всей этой нечистой мерзости. Вторые превращались в орден, братство воинствующих странников. У них не было своего места, их отовсюду гнали, братья гибли. С боями, с потерями они пробились в предгорья нагаата, нашли

необитаемые долины в ущельях, и получили долгожданный отдых.

Вскоре, приняв решение обосноваться здесь, начали обустраиваться, заняли ещё несколько найденных долин. И все было прекрасно. Пока, в один из самых страшных дней в истории ордена, посреди долины не открылся портал, и оттуда не вышел молодой мужчина с темно-карими глазами.

Сначала он представился и заявил, что орден обосновался на территориях, принадлежащих его роду, и он требует покинуть эти земли до заката. Подобная самоуверенность вызвала недоумение и смешки, ведь мужчина пришел совершенно один. Самые горячие головы вытянули клинки и бросились на зазнайку.

Но пришедший не испугался, только ироничная усмешка сменилась злобным оскалом. Несколько движений руками, и воины ордена остановились и, развернувшись, кинулись на своих же товарищей. Многие и вовсе выхватывали клинки и вспарывали самим себе горло.

Спустя четверть часа, стоя посреди залитой кровью и заваленной телами павших братьев площади, смеющийся Лангран повторил свое "До заката!" И ушел, активировав портал.

Это был первый раз, когда орден столкнулся с магией такого порядка. И ничего не смогли ей противопоставить.

Пока справились с паникой, потому что такая сила напугала многих, пока решали, что делать теперь и хоронить ли погибших., время уходило. Самые упрямые предлагали вступить в переговоры, вызнать за это время все о противнике и уничтожить.

На закате вновь появился хозяин местных земель, даже не поинтересовавшись принятыми орденом решениями, с тяжёлым вздохом и словами "Что же вы такие настырные идиоты", он расстегнул камзол и приступил к тому, что позже назовут "кровавым изгнанием".

Этот выродок просто устроил обвалы, завалив и долину, где был обустроен тренировочный лагерь для молодняка, погубив при этом почти все подрастающее поколение воинов, и те долины, в которых располагалось жилье.

А потом, началась просто травля выживших. Некромант спустил свою нежить. Умерщвленные и изменённые магией наги, без устали гнали израненных и окровавленных людей до границ проклятых земель.

Но надеждам на передышку не суждено было сбыться. На территориях нагаата их встретили неласково. Не оказав помощи и отказав в припасах, уже живые наги велели убираться с их земель.

Эти чешуйчатые твари припомнили несколько разоренных общин и угнанных женщин. Но ведь женщин отбили, в ходе сражения, где люди потерпели поражение, отбили и так нелегко доставшуюся добычу и вытеснили орденцев в горы.

Воины света были вынуждены отступить в необитаемые, как они тогда думали, земли, потому что рассвирепевшие из-за человеческих, между прочим, девок наги, пленных не брали, просто вырезая отряды воинов.

Подумать

только, какая ценность! Шлюхи, предавшие свой народ. Подстилки этих нелюдей! Если бы не необходимость получения новых воинов, их следовало бы вырезать, чтобы не допустить смешения крови! А эти змеехвостые уроды вздумали мстить! И даже спустя пару лет не оставили эту идею.

Тот день навсегда поселил в сердцах выживших лютую ненависть к Лангранам и нагам! Крепкую, непреодолимую. Такую, что выжить в этом мире могли либо только они, либо только воины света.

Ещё около десятка лет понадобилось воинам света, чтобы пробиться далеко на юг и закрепиться. Даже основать свое "небольшое" государство. Да, действительно небольшое. В стенах, о которых все знали. Но в необжитых южных хребтах, плодородных долин было даже больше, чем на грозовом перевале.

Хорошо укрытых самой природой, тщательно охраняемые воинами ордена, они гостеприимно принимали привозимых со всех концов мира человеческих мальчишек. Никому ненужных, напуганных и таких доверчивых.

Девочки были тоже. Но гораздо в меньших количествах. Всё-таки и орденцам нужно было размножаться. Особенно магистрам. Всё же, свое место хотелось передать не просто воспитаннику, но тому, в ком текла твоя кровь.

Магистр остановился у одного из самых старых портретов. Его далёкий прадед. Первый верховный. Именно он обосновал необходимость сохранения жизни мальчикам, владеющих магией. Пусть отрабатывают свой презренный и грязный дар во славу ордена, потому что без собственных магов, невозможно победить наделенного магией врага.

Магистр на портрете и магистр перед портретом ехидно улыбались друг другу, зная, что без магии в мире, где магия составляет суть жизни, прожить невозможно. Сам магистр, как и почти все его предки обладал немалым даром, но тщательно его скрывал. Пока скрывал.

Следующий портрет сохранил для потомков облик Ульриза, третьего магистра. Именно он разработал и смог ненавязчиво разнести по миру очень популярную в свое время теорию о чистоте крови. И ведь она работала! Всего-то и потребовалось, что набраться терпения! Их ближайшие соседи, оборотни-коты, уже шли к собственному закату. Но! Это демоново, грёбаное "но"!

К власти пришел наследник барсов, выросший на трудах некромантов, пропитанный их идеями. Союзник Эрика Ланграна. И он смог вывести, вытащить из, казалось бы, уже неизбежной пропасти свой народ. Более того, смог намертво вбить в котов уважение к этим мусорным тварям. Слишком ревностно теперь относятся эти оборотни к своим женам, не выцарапать.

Но тропа уже была намечена, ошибки учтены. А ещё надо было избавиться от выродка с перевала. Следующий портрет занимает особое место. Магистр Марлоз. Пока головы всех магистров ордена были забиты разработкой мельчайших деталей нового плана, сотни советов, нескончаемые споры, все ресурсы были направлены на воплощение нового плана, который должен был уровнять силы нелюдей с человеческими. А в идеале привести к полному вырождению. Пока лекари ордена испытывали сотни трав и отваров на пленных нагах, магистр занялся воспитанием.