Танцующая с лошадьми
Шрифт:
– Меня приняли на курс.
– На какой курс?
– В Сомюре. На летний курс. Шесть недель под руководством месье Варжюса. Сегодня утром пришло письмо.
– Сара, как здорово! – Наташа обняла ее. – Вот это новость! А ты думала, у тебя нет никаких шансов.
– Учителя послали компакт-диск и письмо. Месье Варжюс написал в ответ, что видит определенный прогресс. Он мне лично написал.
– Прекрасно!
– Я знаю. – Она замялась. – Но это ужасно дорого. – Она шепотом произнесла сумму, и Мак присвистнул:
– Тебе долго придется его нянчить!
– Но я должна
Наташа подумала об автомобиле с кузовом универсал, который они с Маком присмотрели в автосалоне на прошлой неделе. Теперь о нем придется забыть.
– Мы что-нибудь придумаем. Не переживай. Может, какие-то деньги остались от твоего Пап'a…
– Правда? Нет, правда?
Ее позвали. Она обернулась, потом посмотрела на часы и тихо выругалась.
– Тебе пора.
Оркестр настраивал инструменты. Сара отдала Генри Наташе, извинилась и помчалась к стойлам.
– Спасибо! – прокричала она и помахала им рукой над головой зрителей. – Большое спасибо! Я все верну когда-нибудь. Честно!
Наташа прижала к груди сына и посмотрела ей вслед.
– Ты уже все вернула, – сказала она тихо.
Сара поправила подпругу и выпрямилась, пробежала рукой по аккуратным косичкам, в которые она заплетала гриву Бо все утро. С ее места за спешно установленными экранами ей были видны зрители. Она заметила, как Наташа передала Генри Маку и полезла в сумочку. Фотоаппарат. Мак взял фотоаппарат и ласково покачал головой.
Она обожала фотографии Мака. Вся ее комната была увешана ими. После смерти Пап'a Мак собрал все старые фотографии, которые нашел в квартире в Сандауне: Сара с Нан'a, старые, покрытые сепией снимки Пап'a верхом на Геронтии, – и сделал с них копии, как-то обработав в цифровом режиме. Снимки стали четче и больше. Лицо Пап'a было хорошо видно. В день похорон они с Наташей вставили некоторые из них в рамки и повесили в ее комнате, чтобы она нашла их там, вернувшись домой.
– Мы знаем, мы тебе не родственники, – сказали они ей в тот вечер, – но хотели бы стать твоей второй семьей.
Она не спрашивала, почему они назвали сына Генри, но догадывалась. Он связал две половинки ее жизни. Иногда ей даже казалось, что он похож на Пап'a, хоть это и было невозможно. Она видела Пап'a повсюду – в том, чему он научил Бо. Каждый раз, сидя верхом, она слышала его голос. Посмотри на меня, Пап'a, обращалась она к нему мысленно.
В вечернем воздухе пахло свежескошенной травой. Из чайной палатки за ареной доносился аромат клубники. Все на мгновение стихло, потом скрипки в оркестре заиграли мелодию, под которую они репетировали несколько недель. Бо дернул ушами, узнав музыку. Она почувствовала, как он переместил вес, готовясь к предстоящему заданию.
Вечером в маленьком коттедже они, наверное, поужинают едой из местного ресторана в другом конце деревни. Мак будет дразнить ее по поводу мальчиков, а Наташа попросит помочь искупать Генри. Она всегда так поступала, будто Сара делала ей большое одолжение, хотя обе знали, что Саре это доставляет удовольствие. Через два месяца она будет во Франции.
Она вдруг ощутила, что находится если не там, где должна быть, то там, где ей хорошо. Разве можно желать большего?
Она взглянула на мистера Варбертона, инструктора по верховой езде, который держал поводья Бо и едва слышно считал.
– Готова? – Он поднял голову. – Помни, что я тебе говорил. Спокойно, вперед, прямо и легко.
Сара еще больше выпрямилась, сжала ногами бока лошади и выехала на арену.
Благодарности
Эта книга была бы невозможна без технической помощи и поддержки многих людей. Я бы хотела особо отметить Николу Маккахилла и солиситора Джона Болча. Все юридические ошибки исключительно на моей совести или допущены в угоду сюжету.
Я также благодарна Йолейн и Тьери Оже из «Шато Верьер» в Сомюре, фотографам Марку Моллою и Эндрю Бурману, Шейле Кроули из «Curtis Brown», Кэролин Мейз, Эриол Бишоп, Элени Фостирополус, Люси Хейл из «Hachette UK», Линде Шонесси и Робу Крайтту из «AP Watt».
Благодарю также Аннабел Робинсон из «FMCM», Хейзел Орме и Франческу Бест. Кэти Рансиман за перевод на французский, вино и бесконечную дружбу, а также Ханну Мейз, Криса Лакли и Соню Пенни за обучение во время моего первого посещения Кадр-Нуар.
Я также признательна Дрю Хейзел, Кэти Скотленд и Джинни Брайс, как и Барбаре Ральф и Джону Александру.
Благодарю членов «Writersblock», вы сами знаете, кто вы такие.
Выражаю свою признательность Саймону и Шарлотте Кельвин за их щедрый вклад в благотворительность. Это означает, что они появятся в том или ином виде в моем следующем романе.
Благодарю членов моей семьи – Лиззи и Брайана Сэндерс и Джима Мойеса, но прежде всего Чарльза, Саскию, Гарри и Локи. Верховая езда – это исследование. Честно.
В 2007 году я прочитала статью журналиста Стива Волка в журнале «Филадельфия уикли» о четырнадцатилетней девочке Мекке Харрис. Все свое время вне школы она проводила в городской конюшне в Филадельфии. Любви к лошадям и верховой езде ее научили «Черные ковбои Филадельфии» – учреждение, которое дает шанс детям из самых неблагополучных районов Филадельфии найти свой путь в жизни благодаря лошадям.
Она была от природы одарена и целеустремленна, и ее выбрали играть в команде, в которой были только чернокожие, в поло против Йельского университета. Осенью 2003 года она получила анкету из престижной школы поло в Калифорнии, но так ее и не заполнила.
15 октября 2003 года Мекка Харрис, ее мать и гражданский муж матери были найдены в своем доме мертвыми. Они пали жертвами наркомана.
Я не могла забыть эту историю не только из-за удивительных фотографий Мекки – хрупкой худенькой девочки с косичками под жокейской шапочкой. А потому, что могла быть на ее месте, хотя моя жизнь никогда не была так тяжела, как ее. Когда я была подростком, я пропадала в городских конюшнях, разбросанных по боковым улочкам Лондона. Моей ареной были местные парки. Лошади уберегли меня от беды (хотя мои родители могут со мной не согласиться) и стали моей страстью, которая длится тридцать лет.