Танцующая с лошадьми
Шрифт:
Она уронила голову на колени, обхватила их руками, представляя своего Бо, напуганного, на грузовике, едущим над каким-нибудь мостом, глаза широко открыты, голова задрана от страха. У Сары стучали зубы. Она подняла голову и через щель в двери увидела разговаривающих мужчин, которые время от времени прыскали со смеху.
– Бо-бо! – визжал какой-то из них.
Другой бросил сигарету и загасил ее каблуком. Ральф бросал взгляды в сторону кладовой. Наверное, он видел, как она сидела там, скорчившись. Потом и он отвернулся.
– Хорошая
Наташа протянула Бену бумаги и сняла парик. Она все еще чувствовала прилив адреналина, и у нее зачесалась голова. Вынула шпильки и положила в карман.
– Завтра будет труднее.
Бен порылся в папках и протянул ей одну:
– Отчеты другого бухгалтера, которые мы ждали. Боюсь, ничего нового там нет, но кто его знает.
– Посмотрю вечером.
По коридору шел Конор. Он подмигнул ей. Она подождала, пока Бен полностью не погрузится в разговор с Харрингтоном, и пошла ему навстречу.
– Как прошло? – Он поцеловал ее в щеку.
– Неплохо. Харрингтон разбил большую часть их финансовых претензий.
– За это ему и платят. Хочешь сначала заехать в офис?
– Нет, у меня есть все, что нужно. – Она взглянула на Бена. – Пойдем.
Он взял ее под руку жестом собственника, что было для него необычно.
– Планы на вечер в силе?
Она вспомнила Мака на лестнице. «У тебя есть бойфренд. С чего тебя должна беспокоить Мария?»
– Не смогу остаться. – Наташа накинула пальто. – Сказала Саре, нам надо обсудить будущее. Но ванна и бокал вина мне не повредят. Потом займусь неприятным.
Он остановился:
– Вино обещаю, ванну нет. – (Она была ошарашена.) – Я мальчиков пригласил. Подумал, надо вас познакомить.
– Сегодня? – Наташа с трудом смогла скрыть смятение.
– Мы долго этого ждали. Объяснился с их матерью. Я думал, ты обрадуешься.
– Конор… – вздохнула Наташа, – у меня сложный процесс в разгаре. Лучше бы нам познакомиться, когда я… буду не так занята.
– Дока, тебе ничего не надо делать. – Конор не сдавался. – Просто улыбайся. Будь собой. Будет достаточно одного твоего присутствия. Черт, принимай свою ванну. Мы будем валять дурака в гостиной. Ты у нас будешь вроде мебели. – (Она улыбнулась.) – Мы дадим тебе немного отдохнуть, а потом поставим на четвереньки, и ты будешь изображать лошадь.
Слово «лошадь» ее задело, но он продолжал улыбаться, видимо представляя, как они вчетвером возятся в гостиной. Она подумала о Саре, о предстоящем разговоре, о том, что он для нее будет означать.
– Готовлю я. Тебе очень, очень повезло. – Конор вел ее к выходу. – Как тебе рыбные палочки на белом хлебе с кетчупом?
Сара даже не видела маршрута, обозначенного над лобовым стеклом автобуса. Она сидела на остановке около часа, глядя
Все потеряно. Пап'a не вернется. Бо не вернется. У нее не было ни дома, ни семьи. Закутавшись в пальто, она сидела на холодной лавке из пластика, не обращая внимания на равнодушные взгляды тех, кто приходил, ждал и уезжал, чтобы продолжить свою жизнь.
Ее позвали по имени дважды, прежде чем она услышала: боль ее оглушила.
– Сара? – Перед ней стоял Ральф, с сигаретой в углу рта. – Ты в порядке?
Она была не в силах ответить. Удивилась, что он вообще с ней заговорил.
Он прошел в угол, чтобы спрятаться под навесом и загородиться стоящими в очереди людьми.
– Мне жаль. Я тут ни при чем.
Она молчала. Она вообще не знала, сможет ли когда-нибудь говорить.
– Это было вчера. Он сказал, ты должна ему кучу денег. Я попытался его отговорить, но ты сама знаешь, какой он… Не знаю, что ты ему сделала, но он страшно разозлился.
Сара слышала, что лошадей отправляют за границу. В переполненных грузовиках, без еды и воды. Некоторые так ослабевают, что только бока соседей не дают им упасть. По ее щеке скатилась слеза.
– Ладно. – Он сплюнул на тротуар, и чернокожая женщина бросила на него гневный взгляд. – Если я тебе кое-что скажу, ты ведь меня не выдашь? – (Она медленно подняла голову.) – Он ведь догадается, что это я тебе сказал. Поэтому на дворе или на улице я с тобой разговаривать не буду. Буду вести себя так, точно тебя не знаю. Договорились?
Она кивнула. В душе зажглась надежда.
Он посмотрел на нее, оглянулся, затянулся сигаретой. Когда он выдохнул, было трудно сказать, дым это или пар от его дыхания.
– Он в Степни. За парковкой. Его получили Пайки. Саль собирается устроить бега. Серая кобыла против его. Послезавтра. Он и гнедой рысак.
– Но Бо не может везти двуколку! Его никогда в жизни не запрягали!
Ральф смутился:
– Теперь придется. Саль запряг его в двуколку и гонял до завтрака. – Он пожал плечами. – У него неплохо получалось. Ехал не так быстро, как гнедая кобылка, но не брыкался, ничего такого.
Все эти тренировки на длинных поводьях, рассеянно подумала Сара. Он будет делать все, что велит ему Саль.
– Где будет заезд?
– Как обычно. Под эстакадой. В шесть тридцать.
– Что я могу сделать? Как мне его вернуть?
– Ничем не могу тебе помочь. Я и так сказал слишком много. – Он собрался уходить.
– Ральф, пожалуйста, помоги мне! – Она схватила его за рукав, мысли лихорадочно проносились у нее в мозгу. – Пожалуйста! – (Он покачал головой.) – Мне одной не справиться.