Танцующая с лошадьми
Шрифт:
Она не могла отвести глаз от своей лошади, от ее могучего мускулистого тела, зажатого между оглоблями. Ноги едва касались твердого асфальта. На Бо надели шоры, и он казался слепым и беззащитным, будто его держат в заложниках. Двуколки съехали с шоссе и на миг исчезли из виду, потом, сделав петлю, вернулись и подкатили к собравшимся. На эстакаде снова послышался гул автомобилей. Мужчины устремились к подъездной дороге им навстречу. Сара спряталась за белым грузовиком и замерла. Она наблюдала, как обе лошади бежали по боковой дороге под огромными
– Святой угодник! – послышался голос Ковбоя Джона. – А он-то что здесь делает?
Вдруг у нее ничего не получится? Вдруг все пойдет не так? Воздух из легких поднялся к горлу и остановился. Она выдохнула, и ее охватила дрожь. Думай. Оценивай. Сара провела бессонную ночь, читая наставления Ксенофонта кавалеристам. Вспомнила одну фразу: «Полезно заранее оценить положение неприятеля, лучше всего на возможно далеком расстоянии».
Она переступала с ноги на ногу, скрываясь за белым фургоном, не сводя глаз с лошади. Бо, я здесь, сказала она ему и приготовилась действовать.
Мак слышал, как Наташа включила душ, и посмотрел на часы. Не поверил, что еще так рано. Полежал немного, силясь сообразить, что должен сделать. Потом вспомнил, что это было особое утро. Она уходила. Вот в чем дело. Все заканчивалось.
Он сел. Бежала вода в душе, еле слышно работала вытяжка. Она хотела уйти как можно незаметнее.
– Когда нужно будет съезжать, я приду разобраться с вещами, – сказала она накануне вечером, когда Сара ушла спать. – Что-то можно перевезти, что-то выставить на продажу. Как ты решишь, мне все равно. И если хочешь, я могу сама поговорить с социальным работником. Но жить здесь я больше не стану. – Не глядя на него, она снимала какие-то книги с полок.
– Таш, ты не обязана это делать, – тихо сказал он.
Она пропустила его слова мимо ушей.
– Мак, у меня большой процесс. Самый серьезный за всю мою карьеру. Мне нужно сосредоточиться.
В ее голосе не было ни злобы, ни гнева. Такую Наташу он ненавидел: закрытую, неприступную версию своей жены. Эта холодная напускная вежливость говорила обо всех его ошибках, которые он допустил за время их брака.
Раздался звонок в дверь, резкий и настойчивый. Почтальон? В такой ранний час? Наташа не услышит его из-за шума воды. Вздохнув, Мак натянул футболку и пошел вниз.
Перед ним на пороге стоял Конор, в дорогом костюме, с чисто выбритым подбородком. Не в первый раз Мак почувствовал к нему неприязнь.
– Мак, – спокойно произнес Конор.
– Конор. – Он не собирался ему подыгрывать, стоял и ждал.
– Я приехал забрать Наташу.
Забрать ее. Словно она была чем-то, что он давал взаймы. Мак помедлил, потом отступил, пропуская его, с горькой обидой ощущая каждый свой шаг. Конор уверенно прошел в дом, будто имел право. Повернул в гостиную
– Прости, что не останусь поболтать. – Мак кусал губу. – Скажу жене, что ты пришел.
Поднялся по лестнице, испытывая жгучий гнев. Конор уселся на диване, выбранном и оплаченном Маком, и ждал, когда можно будет увести его жену. Но, испытывая возмущение пещерного человека, Мак вдруг вспомнил Марию – полуодетую, с двумя бокалами вина. Ее плохо скрываемое торжество и Наташину боль.
Воду в душе выключили. Мак постучал в дверь, подождал. Тишина. Постучал еще раз и заглянул внутрь:
– Таш?
Он увидел ее отражение. Она стояла перед зеркалом, завернувшись в полотенце. На плечах капли воды от мокрых волос. Она вздрогнула, когда он вошел, и прижала руку к шее, как бы защищаясь. Еще один укор.
– Я стучался.
По комнате были разбросаны полусобранные чемоданы. Еще немного, и свобода, подумал он.
– Прости, не слышала. Все думаю о деле…
– Конор внизу.
– Я его не ждала. – Наташа удивилась.
– Тем не менее он внизу, ждет, когда тебя можно будет забрать. – Вышло немного саркастически.
– Ох! – Она взяла халат с кровати и надела. Нагнулась, вытерла волосы полотенцем. – Скажи ему… Впрочем, ничего не говори.
Мак провел пальцами по краю открытого чемодана. Многие ее вещи он видел впервые.
– Ну вот и все. Ты уходишь.
– Ага. Как ты когда-то, – сказала она весело. – Сара встала?
– Не проверял еще.
– Забыла сказать вчера, ей надо подписать какую-то анкету. Какая-то школьная экскурсия.
– Я ей скажу.
Наташа разложила костюм на кровати. Примерила к темно-синему жакету одну блузку, потом другую. Когда они были женаты, она всегда спрашивала его совета по поводу сочетаемости, а потом выбирала что-то другое. Только поженившись, они шутили над этим.
Он сложил руки на груди:
– Куда переправлять твою почту?
– Не нужно, я буду заходить. Просто позвони, если что-нибудь срочное. Что ты решил насчет социальных органов? Хочешь, позвоню им, когда освобожусь после суда?
– Нет. Сначала поговорю с Сарой. Надо определиться, когда будет… – Он хотел сказать «лучше», но вспомнил, что лучше Саре уже не будет. – Таш…
– Что? – Она стояла к нему спиной.
– Не нравится мне все это. Понимаю, ситуация слишком усложнилась, но я не вижу причин, почему все должно кончиться именно так.
– Мак, мы уже говорили об этом.
– Нет. Мы прожили под одной крышей почти два месяца, но так ни о чем и не поговорили. О том, что произошло между нами, или о том, что… черт…
Он резко обернулся. На пороге стоял Конор:
– Подумал, тебе нужно помочь с чемоданами.
Он еще и лосьоном после бритья пользуется, отметил Мак. Кто пользуется лосьоном после бритья в такое время суток?
– Наташа, взять чемоданы, что на кровати?
Она хотела ответить, но Мак перебил ее: