Танцующая с лошадьми
Шрифт:
– Пятьдесят, – отважилась она.
Он перебирал мелочь на ладони.
– Вот. – Мак протянул серебряную монету.
– Пятьдесят пенсов?
– А ты хотела пятьдесят фунтов? Очень смешно. Послушай, я утром работаю. Днем сниму деньги в банкомате. Могу дать десятку. Ни в чем себе не отказывай. Купи бургеры себе и друзьям.
Она не обрадовалась, как он ожидал. Но ему не надо было беспокоиться об ужине, если Сара проведет вечер с друзьями.
Нужно было поговорить с Наташей. Но он не знал, что ей сказать.
Все
Сидя напротив Майкла Харрингтона, Наташа думала, что в каких-то делах было легче соблюдать объективность, чем в других. Они встретились у него в кабинете, чтобы обсудить дело о разводе Перси, слушание которого должно было вот-вот начаться.
– Наташа, ты выглядишь усталой, – заметил он и вызвал свою помощницу. – Надеюсь, ты не корпела над материалами всю ночь.
– Конечно нет.
– Думаю, нам следует встретиться с миссис Перси завтра утром. Как я понимаю, мы ждем заключение судебных бухгалтеров. Можешь пригласить их на эту встречу? Нужно также окончательно решить, каких свидетелей каждый из нас приглашает.
Он внимательно ее изучал, и она точно не могла сказать, как долго сидела, опустив глаза к бумагам.
– Наташа, все в порядке?
– Да.
– Сможешь прийти?
Она заглянула в ежедневник: день был расписан по минутам.
– Я освобожу время.
– Хорошо. Вот, собственно, пока и все. – Он встал, и она стала собираться. – Погоди. У тебя есть минутка? Выпьем чего-нибудь?
Она вспомнила вчерашний вечер.
– Мне чая. – Она снова села. – Спасибо.
– Хорошо.
Помощница просунула голову в дверь.
– Бет, приготовь нам по чашке чая, пожалуйста. Сахар? Без сахара, обе чашки. Спасибо.
Неожиданно он сменил тему разговора: завел речь о своих взрослых детях, о вновь проснувшейся страсти к яхтам. Обсудили знакомого, замешанного в скандале с юридической помощью.
– Я давно хотел с тобой поговорить. Мы задумали кое-какие перемены, хотим перераспределить работу в бюро. Вероятно, откроется вакансия. – (Она выжидала.) – Я с интересом наблюдаю за твоей карьерой. Мне нравится, как ты работала по делу Ричмонда против Тернера и по делу о похищении тройняшек. Я поговорил со многими солиситорами, все отзываются о тебе наилучшим образом.
– Спасибо.
– Если откроется вакансия, она могла бы тебя заинтересовать?
Наташа была застигнута врасплох. Когда
– Я польщена.
Помощница принесла чай. Они подождали, пока за ней не закроется дверь.
– Не скрою, велика вероятность, что мне могут предложить должность партнера на моем нынешнем месте работы.
– Не думаю, что это идеальный для тебя вариант. Знаешь, многие солиситоры-адвокаты переходят целиком на адвокатскую работу? Это будет для тебя стартовой площадкой. Мы могли бы предложить тебе должность с испытательным сроком. Менее чем через пару лет ты могла бы стать адвокатом.
Наташа попыталась переварить сказанное и то, как может измениться вся ее жизнь. Не надо будет больше выполнять работу солиситора, с утра до вечера жить в хаосе. Она займет более независимое положение барристера. Не надо будет ежедневно соприкасаться с жизнью клиентов. После случая с Али Ахмади она не была уверена, что хочет этого.
– Майкл, это серьезный шаг. – На уме у нее был Конор. – Мне нужно все взвесить.
Он написал что-то на листке бумаги и протянул ей:
– Мои телефоны. Не пытайся соединиться со мной через секретарей. Они охраняют меня не хуже мастифов. Звони на прямой номер. Задавай любые вопросы: о деньгах, помощниках, кабинетах – о чем угодно.
– Рекомендации понадобятся?
– Я знаю о тебе все, что нужно, – улыбнулся Майкл. – Куда ты теперь? Еще одна встреча?
Она смотрела на розовую ленточку, силясь вспомнить, что именно она символизирует.
– Вроде того. – Наташа поставила чашку и блюдце на стол. – Майкл, я позвоню. Спасибо. Я тщательно обдумаю ваше предложение.
Дом ничем не выделялся среди других современных малопримечательных домов из некрасивого красно-коричневого кирпича. Только дверные звонки говорили о том, что и без того маленькие жилые ячейки были поделены на еще более крошечные закуты. На тротуаре под изгородью из бирючины развевалась на ветру никому не нужная помятая и грязная лента ограждения, рассказывая свою печальную повесть. Яркие цвета ленты подчеркивали мрачность истории, развернувшейся за этой дверью.
Наташа стояла на тротуаре, всматриваясь в пустые окна, закрытые тюлем. Где теперь двадцатишестилетняя продавщица? Выглядывает на улицу из-за края занавески или все еще в больнице? Может, боится возвращаться домой? Думала ли она о том, что могло привести молодого парня к ней?
Почему Али Ахмади выбрал именно этот адрес? Почему его эпическое путешествие с другого конца света закончилось на этих шести ступенях именно к этой двери? Как ее или чей-то еще недосмотр привел к такому катастрофическому исходу?