Танцующие лепестки
Шрифт:
– Когда микенская культура пришла в упадок? – поинтересовался Гай, беря меч из рук Паулины.
– Около тысячи лет до нашей эры микенская цивилизация исчезла.
Стюарт покачал головой:
– Трудно поверить, что такая цивилизация, как эта, могла исчезнуть.
– Она была побеждена другими. – Николас пожал плечами. – Подобное сплошь и рядом случалось в истории, так будет и в будущем.
Рядом с Джейн стояла крохотная золотая богиня, и девушка взяла ее. Гай склонил голову и стал рассматривать статуэтку вместе с ней.
– Правда ли, что микеняне
– Это верно. – По непонятной причине Николас взглянул на Джейн, и в его голосе зазвучали отчетливо различимые саркастические нотки, когда, как считала девушка, он добавил без всякой необходимости: – Но с исчезновением микенян ситуация стала прямо противоположной. Вместе с дорийскими завоевателями пришло доминирование мужского начала, и за последующие три тысячи лет нас приучили к этому.
Гай скорчил гримасу:
– Не уверен, что сегодня она еще актуальна. Мир быстро меняется. Я не удивлюсь, если мы вступаем в эру, где доминировать снова станет женщина.
Николас посмотрел прямо на него.
– На Западе возможно, – уступил он с безучастным видом. – Но эти перемены никогда не затронут Восток и конечно же Грецию.
Паулина быстро взглянула на него, и Джейн каким-то образом почувствовала, что подруга была несколько напугана, хотя причин для этого, казалось, не было.
Много позже, когда они все отдыхали около хижины на открытом воздухе, Гай вспомнил вопрос о женском превосходстве, который Николас намеренно замял, не вдаваясь в подробности.
– Ему совсем не понравилась эта мысль, – смеялся Гай. – Но с другой стороны, как же могло быть иначе, ведь он сам такой властный.
– Я в этом почти не разбираюсь, – вставил Стюарт. – Не знал, что женщины доминировали когда-то.
– Так и было. – Тим разбирался в подобных вещах, и вся компания выжидательно посмотрела на него. – Конечно, это было в очень давние времена, – продолжил он глубокомысленно. – Видите ли, как ни трудно нам в это поверить, тогда еще не понимали, что мужчина тоже играет роль в продолжении жизни. Великая богиня земли была главенствующей, ей поклонялись, ее боялись, ей подчинялись бедные мужчины, которые, как вы можете представить, чувствовали себя очень ущербными. Если бы не женщина – и только женщина, – весь человеческий род выродился бы. У богини были любовники, но считалось, что все это только для удовольствия, так как понятие отцовства еще не вошло в религиозное мышление.
– Но они должны были знать, – нахмурилась Джейн. – Люди… э-э… люди женились, и, следовательно, должны были возникнуть ассоциации… – Она затихла, и Гай сказал, смеясь:
– Они должны были сообразить, ты это имела в виду? Это логичное предположение, но Тим говорит, что они не понимали.
– Нет, они не ассоциировали секс с деторождением. Королева племени ежегодно выбирала себе любовника из числа своих молодых подданных. В конце года его приносили в жертву, и он становился символом плодородия. Его кровью кропились поля, а плоть в сыром виде съедалась королевой
– Как отвратительно! – воскликнула Паулина. – Когда этот жуткий обычай перестал существовать?
– Когда исчезли микеняне. Дорийские завоеватели обладали пантеоном с доминирующими богами мужского пола. Я подозреваю, их потрясло, что микеняне не… хм… сообразили, как ты тактично выразился, Гай.
– Богиня земли исчезла тогда в Греции повсюду?
– Наверное, не сразу, потому что дорийцы приходили волнами, и их вторжение продолжалось довольно долго. Но со временем богиня земли, конечно, исчезла окончательно. А ведь вначале она была и в Дельфах, и в Олимпии, и во всех остальных святилищах.
– Значит, из-за того, что дорийцы знали чуть больше, произошли такие кардинальные перемены, и, как сказал доктор Валлас, в течение трех тысяч лет мы находимся во власти доктрины мужского превосходства.
Беседа не прекращалась, но Тим перестал принимать в ней участие. Он был поглощен своими мыслями, даже когда говорил, и у Джейн сложилось впечатление, что его что-то беспокоит. И это что-то могло быть связано только с Паулиной. Поэтому девушка почти не удивилась, когда Тим прошептал ей на ухо:
– Могу я поговорить с тобой?
– Ты имеешь в виду с глазу на глаз?
Он кивнул. Джейн пребывала в нерешительности, ей не только не хотелось рисковать быть увиденной Николасом, но сам разговор на предполагаемую тему не прибавлял ей энтузиазма.
Он ждал и был явно подавлен, а Джейн не могла оказаться столь бессердечной, чтобы отказать ему. Она кивнула, и Тим сказал, посмотрев на остальных:
– Мы с Джейн пойдем прогуляемся. Нам надо кое-что обсудить.
Стюарт глянул на нее, его губы были сжаты, и на виске пульсировала жилка. «Неужели ревнует?» – спросила себя Джейн удивленно. Но тут же прогнала эту мысль. Стюарт не любил ее, в этом Джейн была абсолютно уверена и радовалась, что ему не придется страдать.
Они с Тимом направились к небольшой роще неподалеку.
– Джейн. – Он остановился у края рощи и повернулся к ней, его лицо выглядело осунувшимся. – Я обнаружил ужасную вещь и должен был с кем-то поделиться.
Джейн напряглась. Интуиция подсказывала ей, что именно он собирается ей сказать.
– Может, отойдем немного подальше? – Они смотрелись слишком подозрительно здесь, где луна высвечивала их силуэты на фоне темного пятна рощи.
– Мне все равно… Мне все равно, отойти подальше или остаться, Джейн… Она влюблена в Николаса!
Со склона холма прокатилось звенящее эхо колокольчиков – единственный звук в тишине ночи. Это стадо овец возвращалось домой.
– Откуда ты знаешь? – наконец спросила Джейн.
Тим нахмурился:
– Ты не удивлена, Джейн. Ты уже раньше догадалась?
Она нервно сглотнула, чувствуя вину оттого, что не до конца была откровенной с Тимом.
– Откуда ты знаешь, что Паулина влюблена в Николаса? – спросила Джейн снова, пытаясь выиграть время, и он раздраженно взмахнул руками: