Танцующие на снегу

Бонандер Джейн

– Ох, Джексон, Джексон, – со вздохом пробормотала она, – как тяжело, должно быть, у тебя на сердце… – Повинуясь порыву, она склонилась и поцеловала его в щеку, а затем прикоснулась к ней кончиками пальцев.

– Мама, спой, о чем поют птицы, – потребовал Кори.

Поднявшись, Сюзанна еще раз посмотрела на Джексона и вернулась к топчану. Кори потянулся к ней, и Сюзанна взяла его на руки, вдыхая свежий запах детских волос.

Ты хочешь узнать, мой малыш, что нам птицы поют?И голубь,

и зяблик, и дрозд – все щебечут: «Люблю!»Зимой не до песен им – ветер уныло ревет,Не знаю, о чем он печальную песню поет.Но листья, бутоны и теплые ясные дниПоют о любви – появляются вместе они.

Допев, она увидела, что Кори заснул. Его темные загнутые на концах ресницы двумя веерами легли на щеки. Прижав его к себе, Сюзанна наслаждалась теплом родного тельца.

Она не сразу заметила, что на пороге комнаты кто-то стоит, но вдруг вскинула голову и сжалась от неожиданности.

– Натан… – прошептала она, не в силах сдержать пугающий трепет.

Глава 17

Лицо Сюзанны отражало противоречивые чувства, и все они задевали еще свежую рану в сердце Ната.

– Что здесь происходит?

Она поднялась и осторожно задержала взгляд на его лице.

– Нам наконец-то удалось накормить Макса. И Джексона тоже.

Натан вошел в комнату, стараясь держаться как можно дальше от Сюзанны, понимая, что еще секунда – и он не справится с искушением сжать ее в объятиях. К сожалению, Сюзанна была явно не расположена к нежностям. Это не удивило Натана.

Сунув руки в карманы, он подошел к спящему сыну, по-прежнему думая о Сюзанне, о песне, которую она пела, о ее женственном запахе, сладости ее губ, округлой полноте груди… Он вспомнил, как несколько недель назад она изумилась своей пробуждающейся чувственности… Вспомнил о ее естественной, неудержимой, восхитительной страсти… С удивлением Натан вдруг поймал себя на том, что перечисляет ее достоинства.

Стиснув зубы, он чертыхнулся. Чтобы изменить направление непокорных мыслей, он произнес:

– А я и не знал, что стихи Сэмюэла Колриджа «Ответ на вопрос ребенка» положены на музыку.

– Я тоже не знаю, есть ли на самом деле такая песня. Мама пела ее мне, когда я была еще совсем маленькой. Похоже, мелодию она придумала сама.

Сюзанна держалась отчужденно. Теперь, когда вина перед Джудит и сомнения в ее смерти отступили, Натану не терпелось навести порядок в своей нынешней жизни. После встречи с метисом Нат заехал к старому доктору Мэдисону. Он опознал труп Джудит пять лет назад, и муки Натана утихли.

Направляясь домой, Нат понял, каким одержимым он был, и, кроме того, пришел к выводу, что он может навсегда потерять Сюзанну. Эта мысль причиняла ему нестерпимые страдания.

Его мысли вновь вернулись к песне Сюзанны.

– Твоя мать знала стихи Колриджа? Сюзанна отвернулась, но Нат уже заметил, как больно ранил ее необдуманный вопрос.

– Моя мать не всегда была шлюхой, Натан.

Ему хотелось спросить, что же случилось с ее матерью, но затем он понял: мать Сюзанны тут ни при

чем. Последняя мысль оказалась очищающим откровением.

– И ты знаешь, как заканчивается стихотворение?

Она вспыхнула и кивнула, по-прежнему следя за ним настороженным взглядом.

А жаворонок так полон своим ликованьемМеж синевою небес и зеленью поля,Что заливается он на едином дыханье:«Как я люблю! И как счастлив ответной любовью!»

Он молчал: эти слова нашли дорогу к его сердцу. Как просто было любить ее! Натан проклял Санни Уокера, который облил Сюзанну грязью, и себя – за то, что поверил ему. Но теперь он не верил ни единому слову Санни. Сюзанна – сильная и гордая женщина. Но это еще не значило, что он недостоин ее любви.

Чертыхаясь про себя, он попытался сосредоточить мысли на Джексоне, но образ Сюзанны, целующей в щеку спящего мальчика, навсегда запечатлелся в его памяти. А мелодичный голос Сюзанны до сих пор звучал в ушах.

Джексон пошевелился, хмыкнул во сне и придвинулся ближе к собаке. Натан принужденно и мрачно улыбнулся. Его взгляд метнулся к топчану Наба, на котором спал Кори.

– Почему он здесь?

Пальцы Сюзанны нервно затеребили край передника.

– Он хотел увидеть Макса. Кито завернул его в одеяло и принес сюда.

Наступила неловкая пауза. Наконец Сюзанна нарушила молчание:

– Что тебе удалось узнать в городе, Натан?

Как она произносила его имя! С робким трепетом, нежным голосом с выговором, свойственным уроженцам Миссури… Натан прокашлялся.

– Доктор Мэдисон подтвердил, что в могиле лежит… Джудит.

Сюзанна вздохнула:

– Мне очень жаль, Натан. Жаль, что надежда вернулась к тебе только затем, чтобы окончательно исчезнуть.

Натан был убежден: Сюзанна сочувствовала ему. В ее глазах поблескивали слезы, она прикусила дрожащую нижнюю губу. Похоже, известие расстроило ее сильнее, чем самого Натана, – он испытал облегчение, узнав, что может со спокойной душой забыть о прошлом.

Еще раз чертыхнувшись себе под нос, он присел рядом с собакой. Сюзанна встала на колени рядом, и ее свежий тонкий аромат раздразнил Натана.

– Он съел целую миску овсянки, – объяснила Сюзанна, робко улыбаясь Натану. – Врач заходил сюда после того, как осмотрел Кори. Врач сказал: Джексон делает все, что прописал бы он сам.

Выражение ее лица стало грустным, почти трагическим.

– Джексон – чудесный мальчик, Натан.

– Это не моя заслуга, – пробормотал Натан в приливе жалости к себе.

– Может быть. Но твое дело – убедить его: то, как он провел последние пять лет, имеет значение для тебя только потому, что среди индейцев он выжил и они позаботились о нем. Нельзя, чтобы он знал, что ты считаешь дикарями людей, к которым он привык.

Слова Сюзанны оказались подобны сокрушительному удару.

– Ничего подобного я не считаю.

Взгляд Сюзанны, проницательный и многозначительный, пронзил его, как кинжал.

– Правда?

– Конечно. И потом, он ведь мой сын. Сюзанна иронически улыбнулась: