Танцующие пылинки
Шрифт:
Ах.
Нет, я тогда не поняла
Что твоя душа была частью моей,
И когда ты исчез,
Моя рассыпалась в пыль.
Они танцуют на свету,
Осколки полные борьбы,
Близкие, но вне досягаемости.
Ах.
Когда
А потом они исчезли, как будто их никогда и не было.
— Это все, что у меня есть, — прошептала я, смущенная им. — Больше нет песен.
Выражение лица О'Ди было непроницаемым.
— Твоя гостевая виза вот-вот закончится. — Сбитая с толку ответом, я смогла только кивнуть. — У тебя нет денег.
Я напряглась.
— Ты сбежала от своей личности, от своей жизни в группе, из США. У тебя нет семьи, о которой можно было бы говорить, и ты бросила своих друзей.
Этот человек был явно с чувствительной душой.
— К чему ты клонишь?
— Я хочу сказать, что у тебя не так уж много вариантов. Я считаю, что ты жила в какой-то наивной фантазии, что можешь продолжать убегать от своих проблем и жить относительно мирной жизнью бездомного человека. Каким-то чудом ты продержалась невредимой в течение пяти месяцев. Но прошлой ночью тебе дали огромный безобразный взгляд на реальность и опасность бездомности. Хотелось бы, чтобы этого не случилось, но что было, то было. И все это закончилось, не так ли?
— Оу, ты что, получаешь бонус в конце каждого дня, если произнесешь сотню высокомерных фраз за двадцать четыре часа или что-то в этом роде?
О'Ди не обратил на меня внимания.
— Ты не можешь снова спать в палатке.
— Кажется, я поняла, спасибо. — Я помахала ему загипсованной рукой.
— Так… это значит либо позвонить твоему прежнему менеджеру, либо твоей группе…
— Нет, — отрезала я.
О'Ди ухмыльнулся.
— Тогда я — это все, что у тебя есть. И я не гребаная мать Тереза. Я занимаюсь тем, что зарабатываю деньги, мисс Финч. Ты уже доказала, что умеешь это делать. И исходя из того, что я слышал сегодня, и того, как ты играешь, когда выступаешь, я думаю, что мир не видел даже и доли того, что ты можешь сделать.
На самом деле мне ничего не оставалось, кроме как бросить на него свирепый взгляд в надежде, что О'Ди под ним засохнет.
— Я позволю тебе бесплатно жить в этой квартире, буду давать тебе еженедельную выплату на одежду, продукты и на новую гитару. Здесь ты можешь исцелиться. Но все это в обмен на контракт. Один альбом — это все, о чем я прошу. Как только ты поправишься, то сразу же пойдешь записываться в студию.
Эта мысль заставила мой желудок сжаться.
— Я не хочу снова стать знаменитой.
— Полное дерьмо. Нет никакой возможности снова стать знаменитым. Ты уже знаменитость. И у тебя в мизинце больше таланта, чем у большинства людей целиком. И этот талант заслуживает большего, чем стоять на уличной ярмарке. Это чертовски оскорбительно для всех тех людей, которые пытаются добиться успеха. Мне все равно, от чего ты убегаешь.
Я ощетинилась.
— Я создавала музыку, которая имела содержание. Я получала письма фанатов в доказательство этого.
— Твоя музыка в Tellurian сделала свое дело. Это было броско, привлекательно и связано с подростками. Но твой голос предназначен для другого. Песни, которые ты только что спела мне… это песни, они действительно заставят людей чувствовать. Люди хотят песен, которые заставляют их чувствовать себя хорошо, но они также просто хотят песен, которые им нравятся, даже если это разбивает их гребаное сердце. Ты через многое прошла, Скайлар. Даже если бы я не мог читать газет, я это понял бы, слушая твои песни. Два года назад ты была лидером в социальных сетях и солистом поп-рок-группы, которую любили подростки и первокурсники колледжей. Я не прошу тебя возвращаться к этому. Я прошу тебя стать самостоятельным исполнителем. Если ты не хочешь, чтобы об этом узнали в социальных сетях, у нас есть человек, который с этим поможет. И мы сделаем все возможное, чтобы свести к минимуму разоблачения желтой прессы. Поначалу это будет трудно, учитывая твое исчезновение, но как только шум утихнет, мы сможем сделать так, чтобы тебя не преследовали. Это вполне возможно.
— Не имеет значения, преследуют они меня или нет. Я ненавижу эту славу. Я ненавижу эти гастроли. Я ненавижу все это.
— Нет. — Лицо О'Ди посуровело. — Это не так. С тобой случилось что-то ужасное. Это здорово испортило тебе прошлое, но если ты не поумнеешь, то испортишь себе и будущее. Неужели ты думаешь, что ты единственный человек в мире, который терял того, кого любил? Возьми себя в руки. Пришло время двигаться дальше. Тот, кто целыми днями поет на улице, вовсе не ненавидит эту славу.
— Ладно, — пробормотала я, не в силах спорить с этим. Поэтому я солгала: — Я все еще связана контрактом.
Проблеск торжества осветил его лицо.
— Я уже проверил Tellurian. Ты сказала группе, что уходишь, еще до того, как пропала. Твой старый контракт подошел к концу, поэтому группа заменила тебя новым вокалистом, и они подписали новый контракт. Твой старый лейбл не имеет никакой юридической власти над тобой, и уж точно не как к сольному исполнителю.
То, что группа заменила меня, не было для меня новостью. Я увидела это на обложке желтой прессы, которую не могла избежать, когда начала путешествовать по Европе. Однако О'Ди не знал, что я уже в курсе, и подбросил эту новость со всей деликатностью шутки во время оглашения смертного приговора. Девушка, которой меня заменили, Мэйси, была немного похожа на меня, с такими же, как у меня, радужными волосами и всеми прочими атрибутами.
— Если тебе от этого станет легче, то их продажи уже не так высоки, как тогда, когда у них была ты, — заметил О'Ди.
С отвращением я ответила:
— Нет, мне от этого не легче.
О'Ди замолчал. Но это продолжалось недолго. Его нетерпение взяло верх над всеми приличиями, которыми он обладал.
— Так… что ты выбираешь? На улице без гитары и без возможности заработать деньги? Или получить доступ к своим собственным деньгам, чтобы вернуться домой и дать всем знать, где ты находишься?