Танцующие пылинки
Шрифт:
— Вот почему Уэлш был в худшем состоянии, чем другой парень.
Заботило ли О'Ди помимо обязательного морального оскорбления то, что на меня напали? Поэтому? Мне нужно было знать. А если так, то как он мог вести себя сейчас со мной как засранец, если я ему небезразлична? Как будто того сексуально напряженного момента в кабинете никогда и не было.
— Почему?
Мы вышли из лифта, и Киллиан попрощался с охранником, прежде чем проводить меня к выходу. Ответа не последовало и у выхода. Только когда мы остановились у машины, Киллиан
— Почему что?
Нетерпение зудело в моих пальцах, но я сохраняла спокойствие.
— Почему? Почему ты это сделал?
— Чтобы преподать этому маленькому ублюдку урок, который он никогда не забудет.
Что говорило о том, что О'Ди не все равно. Так почему же он так себя ведет?
— Ты также убедил этих парней признать себя виновными? Так вот откуда ты знал, что дело не дойдет до суда?
— Маккрури пообещали, что заставят придурков исчезнуть, если они не признают себя виновными.
— Связи твоего отца… Это та банда, о которой ты говорил?
— Да.
Из того немногого, что узнала, я поняла, что у О'Ди и его отца не было никаких отношений. Разве для Киллиана это было настолько важно, что он пошел к этому человеку ради меня?
— Итак…
Я чувствовала себя уязвимой, спрашивая это, но мне нужно было знать.
— Что?
— Ты провернул все это, потому что он причинил мне боль?
Киллиан глубоко вздохнул, глядя на улицу. Мускул на его челюсти дрогнул за секунду до того, как он ответил:
— Я сделал это, чтобы убедиться, что запущенная кампания пойдет так, как мы хотим.
Я ему не поверила.
— Для этого не нужно было выбивать дерьмо из того парня.
Киллиан резко повернул голову и хмуро посмотрел на меня.
— Ты злишься, что я это сделал?
— Нет.
Я точно не была мисс Совершенство. Мой моральный компас в эти дни был немного искажен. Эти парни преследовали, запугивали и в итоге обокрали, а один из них пытался изнасиловать меня, как будто это было его Богом данное право. Я не была расстроена тем, что кто-то расплатился. Вряд ли короткий срок в тюрьме помешает ему сделать то же самое с другой девушкой. Но, может быть, страх поможет. Правильно это или нет — вот что я чувствовала.
И я была сбита с толку. Потому что я чувствовала себя в полной безопасности, зная, что Киллиан сделает все, чтобы защитить меня. Но в то же время он был совершенно неспособен защитить меня от самого себя и своей обычной бессердечности.
— Я запуталась, — честно призналась я.
— Не нужно путаться. Я серьезно отношусь к своей работе. Я хочу, чтобы этот альбом имел успех, и для этого мне нужно контролировать каждый его аспект, включая пиар.
Он действительно хотел спрятаться за этой ложью? Серьезно? Я надавила:
— Значит, речь шла только о нашей сделке?
Наконец, маска соскользнула, и Киллиан предостерегающе посмотрел на меня.
— А о чем еще, черт возьми, может идти речь?
Была ли эта злость вызвана моим отношением
— Ох, я не знаю, О'Ди, может быть, что-то, связанное с твоим сердцем. Или, по крайней мере, с твоим членом. Или ты слишком зол, чтобы признать это? Потому что ты не хочешь простить меня за то, что я употребила слово на букву «Х» в присутствии твоего дяди.
Не теряя ни секунды, он усмехнулся:
— Чтобы получить прощение, сначала нужно извиниться.
Да ну!
— Я не стану извиняться за то, как обошлась с твоим дядей. Он разговаривает с тобой так, будто тебе пять лет. Очень плохо, что он делает это при любом случае, но он не должен общаться с тобой таким тоном перед твоими артистами.
Гнев вспыхнул на щеках Киллиана.
— Мои отношения с дядей тебя не касаются. Ты и я… Мы не друзья. Артист, — он строго указал на меня, а затем ткнул большим пальцем в себя, — лейбл. Я много для тебя сделал, и все, что ожидаю взамен — это чтобы ты выполнила свою часть сделки с некоторой долей профессионализма.
Я снова почувствовала, что задыхаюсь, на этот раз это О'Ди врезался в меня с такой силой, что выбил дыхание из моего тела.
Слезы разочарования отчаянно рвались наружу, но я сжала кулаки и поборола эмоции.
Я позволила своему разочарованию и негодованию захлестнуть меня. Как он посмел? Как смеет притворяться, будто между нами ничего не вспыхнуло. Будто я все это выдумала в своей голове.
Или, может быть, так и было. Потому что я совсем не знала человека, стоящего передо мной.
Что бы ни увидел на моем лице Киллиан, это заставило его черты ожесточиться.
Я не могла смотреть на него больше ни секунды.
Развернувшись, я зашагала прочь навстречу холодному ветру.
— Куда это ты собралась? — раздраженно спросил он.
— Я могу вернуться пешком! — крикнула я через плечо.
— Ты подписала контракт, Скайлар.
Это острое напоминание заставило меня остановиться и обернуться. Я надеялась, что он увянет под моим пристальным взглядом.
— Да, подписала. Я действительно подписала контракт. И это обещание я намерена сдержать. Но то, что ты сожалеешь о своей прошлой доброте ко мне, и о том, что, черт возьми, произошло в твоем кабинете, не значит, что я должна оставаться рядом, чтобы ты мог с жестокостью стереть эти моменты. Этого не было в контракте.
Я ушла, прежде чем успела увидеть его реакцию.
Однако я услышала сожаление в голосе, когда он снова позвал меня.
— Скайлар.
Я не хотела его сожаления. Я больше ничего от него не хотела. Я провела слишком много лет своей жизни, любя мальчика, который мог в одну секунду быть добрым, а в следующую стать жестоким. Я ни за что не хотела проходить через это с Киллианом. Мики был мальчиком. Киллиан был мужчиной. Там, где слова Мики были как пчелиные укусы, слова Киллиана были как нож.