Танцующие в темноте
Шрифт:
Когда женщины поднялись, а мужчины театральным жестом показали, что представление окончено, публика разразилась аплодисментами. Толпа с любопытством и ужасом рассматривала парные точки на шеях у девушек. Ру вышла с Джулией и Мэган на поклон, и когда она наклонилась, ей показалось, что она снова краем глаза заметила Кавера Хаттона. Когда она выпрямилась, его нигде не было. У нее бред? Она приклеила улыбку на лицо.
Все шестеро помчались в дом, и, убегая прочь, они махали гостям, как радостная труппа полинезийцев, которые (почти все) совершенно случайно выглядели как типичные европеоиды. Через пятнадцать минут их ждали на террасе в вечерних нарядах. Тем временем Денни Джеймс демонтировал их стереосистему и погрузил ее в фургон, поскольку на вечеринке вживую играл оркестр.
Пока они переодевались, Ру попросила:
— Джули, Мэган… как вы думаете, мы не могли бы оставить парики?
Танцоры замерли на середине движения и посмотрели на нее. Джулия натягивала чулок и застегивала ремешки туфель на высоком каблуке, а Мэган втискивалась в облегающее платье, наполовину спустив свою «аборигенскую» юбку. Танцоры-мужчины, отвернувшись спиной, просто скинули с себя все, в чем были, и теперь надевали шелковые рубашки и застегивали брюки, о которых договорились наперед. Рик и Фил помогали Денни собирать костюмы и прочие вещи, укладывая их в грузовик.
Но в этот момент в комнате наступила тишина, и все уставились на Ру.
Джулия и Мэган обменялись взглядами.
— Разумеется, почему бы нет? — произнесла блондинка. — Они не выглядят странно. Мы одеты в одинаковые костюмы. Почему бы нам ни остаться в одинаковых париках?
— Но мы-то свои парики снимем, — произнес Карл, не то чтобы явно возражая, а просто констатируя факт.
— Разумеется, — заметила Мэган. — Мы-то в своих выглядим просто загляденье, а вы в своих — как идиоты.
Карл и Томпсон рассмеялись над справедливым замечанием, но Шон уставился на Ру, будто смог бы прочитать ее мысли, если бы всмотрелся достаточно пристально. Фил, который, казалось, никогда не говорил, посмотрел на Ру и обеспокоено нахмурился. Впервые Ру поняла, что он знал, кто она. Как и девушка из библиотеки, он вспомнил ее лицо с газетных фотографий.
Черный парик действительно лучше смотрелся с блестящим облегающим бордовым платьем, чем родные махагоновые волосы Ру. Она никогда их не красила. Мэган была одета в темно-зеленое платье, а Джулия — в бронзовое. Рубашки мужчин были в цвет платьев партнерш. Шону бордовый тоже откровенно не шел. Они оглядели друг друга и одновременно пожали плечами.
Несколько минут спустя на террасе все три пары исполняли танец под живую музыку оркестра. Понаблюдав несколько минут, остальные гости присоединились к ним на гладком мраморе террасы, и профессиональные пары разошлись, чтобы потанцевать с публикой. Эта часть работы угнетала Ру сильнее всего. Да и ее партнера тоже, заметила она.
Шон не получал никакого удовольствия от общения с дамами, которых он сам не пригашал, и казался холодным. Томпсон, как всегда, пользовался огромной популярностью среди женской половины гостей, и Карл с огромным восхищением смотрел на дородную, хорошо сохранившуюся блондинку и во всю с нею любезничал. Но Шон, казалось, одновременно и отпугивал, и притягивал женщин среднего класса, которые были в глубине души — а то и не в глубине — неудовлетворенны своей жизнью. Они жаждали экзотического приключения с таинственным мужчиной, а уж таинственнее Шона сложно было кого-либо найти.
Джон Джаслоу, хозяин, улыбнулся Ру, она приняла его руку и двинулась на площадку для танцев. Это был приятный лысеющий мужчина, который, определенно, ни на что кроме танцев не претендовал.
Мужчинам легко доставить удовольствие, цинично размышляла Ру. Большинство мужчин были счастливы от улыбки, танца и умеренного флирта. Время от времени ей приходилось танцевать с мужчинами, которые думали, что ее можно купить за деньги. Но пока она участвовала в конкурсах красоты, ей приходилось сталкиваться с сотнями мужчин подобного рода, и Ру научилась с ними обращаться, хотя ее презрение к ним не уменьшалось. Улыбкой и спокойной фразой она отказывала им и с миром отправляла восвояси.
Ру и Джон Джаслоу танцевали рядом с Мэган и ее партнером, который представился как Чарльз Броуди. Броуди был тучным мужчиной лет пятидесяти. С того момента, как он взял Мэган за руку, он во всеуслышанье увещевал, что будет счастлив, если она после вечеринки отправится с ним в отель.
— В конце концов, ты же работаешь на Сильвию Дейтон, верно? — спросил Броуди. Его рука поглаживала бока Мэган, ни на секунду не останавливаясь. Ру с беспокойством подняла взгляд на своего партнера по танцу. Джон Джаслоу выглядел встревоженным, но пока вмешиваться не собирался.
— Я работаю в «Голубой Луне», а не в «Черной», — возразила Мэган спокойно, но твердо.
— И ты хочешь сказать, что после каждого заказа просто едешь домой, оставляешь в дураках поклонников и в гордом одиночестве укладываешься баиньки?
— Мистер Броуди, именно это я и говорю, — подтвердила Мэган.
Тот на мгновение затих, и Ру с мистером Джаслоу обменялись взглядами облегчения.
— Тогда я найду другую женщину для танцев, кого-нибудь, кто мне даст, — произнес Броуди. Неожиданно он двинулся в обход Мэган, но прежде чем удалиться с террасы, он сильно толкнул маленькую танцовщицу.
Удар был настолько неожиданный, настолько подлый, что у Мэган не было времени сгруппироваться. Она отшатнулась назад и не смогла удержать равновесие. Двигаясь с невероятной для себя скоростью, Ру оказалась за спиной у Мэган как раз вовремя, чтобы не дать ей упасть на землю.
Через секунду Мэган встала на ноги, а мистер Джаслоу и Шон оказались рядом.
Возгласы, прозвучавшие от нескольких людей, которые видели этот небольшой инцидент с Броуди, сменились на редкие аплодисменты, когда Мэган и лысый мистер Джаслоу проскользили по террасе в грациозном стремительном вихре.
— Улыбайся, — сказала Ру. Шон все понял правильно. Он стоял в двух шагах от нее, и его губы были плотно сжаты от гнева.
— Если бы это случилось сто лет назад, я бы его убил, — сказал Шон.
А затем он улыбнулся, но это была недобрая улыбка. Она увидела его клыки.
Она должна была бы испытать шок.
Она должна была бы перепугаться до смерти.
— Ты такой милый, — прошептала она, как говорила тысячам людей в своей жизни. В этот раз она действительно так думала. Хотя Шон повел себя в этой ситуации ровно, она не сомневалась, что с большим удовольствием он врезал бы Броуди, и ей понравились обе эти реакции.