Танцы на цепях
Шрифт:
Она ничего не знает!
Мысль колотилась в голове и почти заслонила собой все, что происходило вокруг. Но через секунду Ш’янт почувствовал на себе пристальный взгляд. Провожатая старалась вообще не смотреть на пленника, а вот кто-то еще с интересом изучал его затылок. Чуть повернув голову, Ш’янт попытался рассмотреть лестницу за спиной. Остановиться он не мог – сила Клаудии тянула вперед – но на втором этаже мелькнула призрачная тень. Белые волосы, тонкая фигура.
По спине пробежал холодок, в висок ввинтилось странное, необъяснимое беспокойство. Кто-то невидимый
Всего на мгновение он все-таки повернулся, чтобы запечатлеть в памяти незнакомое лицо, чтобы знать, как выглядит его Звезда.
Секундное столкновение. Карий схлестнулся с алым, тело прошила огненная стрела.
Отголосок острого голода и почти первобытной физической нужды, о которой он за столько лет позабыл.
Тонкая рука скользнула к губам, будто девчонка пыталась сдержать крик, на лоб упал белоснежный локон, а щеки вспыхнули, отчего веснушки проступили еще отчетливее.
Стиснув зубы, Ш’янт подчинился силе и позволил увести себя дальше.
Он найдет способ. Он позовет ее.
***
Всю ночь Май ворочалась с боку на бок в тщетной попытке забыться сном. Он тянул к ней невидимые руки, гладил по голове, но никак не мог приоткрыть дверь сновидений чуть шире, чтобы позволить измученной душе отдохнуть.
Перекатившись на спину, она уставилась в потолок. В кромешной темноте казалось, что над головой ничего не было, кроме колоссального провала чьего-то хищного рта. Отблески фонарей на улице напоминали влажное поблескивание слюны на острых клыках неведомого зверя.
Вздрогнув от собственных мыслей, Май потянулась к тумбе и снова, наверное восьмой раз за ночь, зажгла свечу. Она корила себя за страх, но в новом месте ничего не могла с этим поделать. Тени заметались по стенам, стоило легкому сквозняку коснуться язычка пламени. В каждом странном узоре, вычерченном на гладких досках пола, Май мерещились чудовища, но со светом было лучше, чем совсем без него.
Стоило только прикрыть глаза, как перед внутренним взором встала картина случайного столкновения.
В том, что перед ней иномирец, Май не сомневалась ни секунды. Только рот успела зажать, чтобы не выдать своего присутствия.
Было чувство, что если хоть одна душа прознает о ее выходке, то Май не сносить головы. Вид Базель не располагал к шуткам.
Мужчина был высоким. Видит Пожинающий, он был чуть ли не выше своей провожатой. Обвитый золотыми нитками неизвестного заклинания, иномирец все равно излучал угрозу, словно мог в любой момент разорвать призрачные путы.
Энкулит, живой и настоящий. Просто невероятно!
Казалось, все, что Май удастся рассмотреть – это спину незнакомца, но тот почувствовал чужое присутствие. Даже обернулся на мгновение, выискивая ее, зная, что кто-то прячется на лестнице.
Май порадовалась, что прикрыла рот, иначе крик удивления непременно сорвался бы с губ. Если во всем остальном мужчина выглядел как человек, то глаза выдавали его происхождение. Совершенно черные, с кроваво-красными радужками.
Их взгляды встретились всего на мгновение. Столкнулись, будто два клинка. Май зажмурилась, боясь, что кто-то мог услышать звон, но он звучал только в ее голове.
Щеки вспыхнули, нос защекотал знакомый запах. Сладкий, настойчивый, ставший неотъемлемой частью ее тела. Жимолость, сжатая в кулаке, запах погибающего цветка, который перед смертью раздаривает весь аромат.
В груди попеременно разливались жар и холод, стягиваясь в тугой и тяжелый узел под сердцем. От напряжения заболела спина, каждый позвонок будто собирался рассыпаться на месте.
«Я чую запах, и он не твой, вижу руку на твоем плече».
Тонкие губы растянулись в слабой усмешке, и иномирец отвернулся, оставив Май в полном смятении мыслей и чувств. Сердце так колотилось в груди, что могло выскочить в любой момент. Колени дрожали и норовили подломиться – Май едва могла стоять. Оперевшись рукой о стену, она несколько раз глубоко вдохнула и прикрыла глаза.
Его будут держать здесь? Неужели есть подходящее место?
Даже опутанный силой иномирец внушал страх – он будто притворялся и только подбирал момент, чтобы вырваться.
«Не доверяй ему».
Мир перед глазами подернулся мутной пеленой, утратил четкость и твердость, превратившись в мягкую глину. Пальцы провалились в стену, всего на дюйм, но Май не на шутку испугалась и отскочила в центр коридора.
Ноги будто приросли к месту, что-то тянуло вниз, холодными пальцами впившись в лодыжки. Крыша над головой растворилась, сметенная яростным невидимым ветром. Черная глыба Беренганд качнулась, изогнулась, как ивовый прут, и раскрыла пасть. В самой глубине колоссального провала распахнулись сотни глаз и, вращаясь в глазницах, пытались сфокусировать взгляд на Май.
Она вскрикнула, зажала уши руками, только бы не слышать.
– Я жду! – рев прокатился такой, что стены должны были рухнуть, погребя под собой весь След, но иллюзия растворилась в ту же секунду. Медленно открыв глаза, Май поняла, что все это время жалась к стене, точно испуганный ребенок. На ладонях проступили алые полукружья от ногтей.
Она не услышала шагов Базель и очнулась только, когда получила увесистый тычок в бок. Скривившись от боли, Май подняла глаза. Полный негодования взгляд наставницы хлестнул по лицу. Той было очень непросто сдерживать силу. Хорошо, если бы удалось отделаться парой синяков, а не переломанными ребрами.
– Раз выползла из комнаты, значит, не устала, – пробасила женщина. – Видела у тебя клинок. Посмотрим, достойна ли ты его носить.
***
Май надолго запомнила эти слова и хорошо усвоила урок.
И старалась лишний раз на глаза наставницы не попадаться. Тренировки были ежедневными, изматывающими, тяжелыми до тошноты.
Ее полностью отдали в распоряжение Базель, а это значило, что Май с раннего утра и до позднего вечера занималась тысячей дел. Стоило только позавтракать, как наставница гнала ее на площадку, где проходили самые тяжелые часы.