Танцы на минном поле
Шрифт:
Войтовский повесил “винторез” на грудь и, ухватившись за нижние скобы, подтянулся, втаскивая свое длинное тело в колодец. Спустя секунду, в отверстии появилась его широкая пятерня:
— Давай, держи руку.
Путь вверх Ривейрас проделал преимущественно на руках, стараясь не нагружать раненую ногу. Впереди лез Войтовский, кряхтя и ругаясь себе под нос.
— Володя, — ни с того, ни с сего произнес он. — Знаешь, какие виды страховок бывают у горных сванов?
— Какие? — Цепляясь за очередную скобу, процедил Ривейрас.
— Первая — “иди, я тебя вижу”; вторая — “иди,
— Ты к чему это?
— Так, к слову пришлось.
Дальше они ползли молча, и потому, видимо, расслышали отдаленные отзвуки голосов, гулко отдававшиеся под сводами пещеры, однако они уже были наверху.
— “Рачительный хозяин всегда позаботится о хорошей пробке к доброму вину”, — с грузинским акцентом процитировал Войтовский, указывая на массивный валун в пол человеческого роста, лежащий у края колодца, заклиненный сбоку обломком скалы. — Ну-ка, Володя, давай, на раз, два, три. Я вынимаю клин, а ты надави плечом. Раз, два, три!
Камень в полтонны весом, с грохотом ухнул вниз, на мертво запирая колодец.
— Уж не знаю, кто таков этот Санаев, — удовлетворенно глядя вниз, произнес Михаил, — но дураком его никак не назовешь. Спасибо, удружил.
— Ядрена вошь! — Сквозь зубы выругался Данич, глядя на заваленный беглецами лаз. — Ушел, паскуда!
Полковник стукнул кулаком по камням коридора, чтобы физической болью хоть сколько-нибудь усмирить клокотавшую внутри ярость.
— Аверьянов! Что у тебя?
Капитан Аверьянов, утирая на ходу оцарапанное осколком камня лицо, поспешил доложиться взбешенному командиру, прекрасно понимая, какие чувства обуревают сейчас старого “волкодава”.
— В зале на деревянных стеллажах заметны следы волочения. Вполне возможно, что здесь находились боеголовки.
— Возможно! — Гневно сверкая глазами, поморщился Данич. — Возможно, что здесь снежный человек проживает! Точно нужно.
Капитан Аверьянов развел руками.
— Черт! — Выругался полковник. — А ну-ка, вертушка уже села? Давай-ка, резвым аллюром туда, они не могли еще далеко уйти.
— Виктор Юрьевич, — попробовал вставить Аверьянов, — вы же знаете, здесь, в ущелье снайпер и вертолет имеют примерно одинаковые шансы.
— Не учи ученого! — Рявкнул Данич. — Полста шансов им мало! Давай, бегом!
Беглецы не могли далеко уйти, особенно учитывая, что один из них был ранен. Но найти двух притаившихся среди валунов и кустарника людей, одетых в камуфляжи, да к тому же, в полной неподвижности следящих за маневрами кружащего над скалами вертолета, было делом непростым. Войтовский и Ривейрас молчали, словно опасаясь, что их тихий шепот может быть, услышан на вертолете. Если бы была возможность, они бы заставили и сердца стучать потише, чтобы не демаскировать себя. Покружив некоторое время над местом недавнего боя, хищная стрекоза МИ-24 заложила вираж и начала уходить в сторону Дагестана.
— Чего-то я тут не понимаю, — пробормотал Войтовский, выползая из узкой, словно паз складного ножа, расселины. — Одно из двух; — задумчиво произнес он, глядя вслед удаляющемуся аппарату, то ли, вопреки утверждениям Москвы, у “духов” есть своя авиация, или наша “веселуха” заинтересовала патрульный вертолет.
— Скорее, первое, — выбираясь из-под нависающего гранитного козырька, предположил Ривейрас. — Иначе, куда же делась вся банда? — Он уселся поудобнее и принялся менять пропитанную кровью повязку. Нога отзывалась тупой тянущей болью. Владимир сжал зубы, чтобы не вскрикнуть.
— М-да, может ты и прав, — вздохнул Войтовский. — Но на “горбатом” опознавательные знаки Российской Армии. — Ладно, что там у тебя? Кровь остановилась?
— Сочится понемногу, но в общем да.
— Давай я тебе помогу с повязкой, и будем, пожалуй, отсюда выбираться.
Майор Жичигин, докладывавший своему начальнику об успехе контрразведывательной операции, или, как было принято говорить в этих стенах, активного мероприятия, выглядел, как подвешенный к удочке колокольчик в момент поклева крупной рыбы. Его распирало гордостью за успех возложенной на него миссии.
— Все в порядке, товарищ полковник. Комар носа не подточит. Мухановского взяли в момент передачи документов сотруднику американского посольства Чарльзу Квентину Бентли в книжном магазине “Москва”.
Коновалец усмехнулся. Трюк с книжным магазином был хорошо известен, и, хотя не отличался новизной, порою давал хорошие результаты. В зале самообслуживания агент и завербованный им источник, просматривая книги, сближались друг с другом и, в конце концов, источник закладывал самое интересное место в заранее облюбованном томе микропленкой с очередным сообщением. После этого книга возвращалась на прилавок и тут же переходила в руки сотрудника спецслужбы. Полюбопытствовав, он тут же возвращал ее на место, но уже без закладки. После чего оба расходились в разные стороны, как ни в чем не бывало.
Быть может, такой номер прошел бы и в этот раз, но в момент “контакта” по “абсолютной случайности” в зале оказались и группа захвата, и пара операторов со скрытыми камерами, обстоятельно заснявших сцену ознакомления российского и американского дипломатов с новинками литературы.
— Вот и славно, Вячеслав Всеволодович, вот и славно. — Коновалец дружески улыбнулся своему подчиненному. — Молодцы, хорошо сработано! Мухановский в изоляторе?
— В изоляторе, Геннадий Валерьянович. — Жичигин поправил очки и улыбнулся той неподражаемой улыбкой, которая бывает на устах непризнанных гениев, опровергающих утверждение о невозможности вечного двигателя. — Наши психологи пока что прессуют ему мозги для дальнейшей разработки. Так что, я думаю, с допросом денек-другой можно подождать. Пусть помается.
— Хорошо. Не возражаю, — кивнул Коновалец и глаза его хитро сощурились. — Подготовьте пока утечку информации о разоблачении шпионской сети. А, скажем, послезавтра дадим официальное сообщение. И вот что, пока дело не получило огласку, еще раз по-тихому проверьте МИДовские и около- МИДовские связи Мухановского. Глядишь, еще что-то всплывет.
— Ладно, Геннадий Валерьянович, — согласился Жичигин, — проверим. Хотя, лично мне кажется, что с Мухановским — младшим никто не сотрудничал. Во всяком случае, сознательно.