Танцы на осколках
Шрифт:
– Нашли время лясы точить. Что было-то?
– Запамятовал? – вопросом на вопрос ответила воровка.
– Помню, что вышел на улицу, отлил, а дальше все, провал, - простонал Брест, не меняя позу зародыша.
– Тебя чуть на корм упырям не пустили, да Милка вовремя чары сняла. – Мурка кивнула служанке., поднимаясь
Воровка, мельком глянув на зарождающуюся зарю, пошла в избу, собирать вещи.
Служанка присела рядом с наемником и жалобно запричитала:
– Прости, не ведала, как еще тебя отвлечь от песни колдовской. Мы вдвоем тебя пытались сдвинуть, да ты дюже здоров.
– В следующий раз дайте мне спокойно помереть, - ответил наемник, охая. – Не надо меня больше спасать. Далеко там еще до рассвета? Кажись нечисть уходит.
Толпа и вправду поредела, а над горизонтом уже показались ранние лучи. Первыми исчезли полуночки, затем те, кого Брест назвал лимбоями, последними убирались упыри. Они еще какое-то время нюхались около черты, но восходящее солнце заставило и их отступить. Нежить, скалясь, отходила в редеющую тьму.
Воровка в избушке деловито ходила по углам и складывала вещи. Она подобрала объедки и затолкала их ногой в прогоревший костер. Взяв оружие и два походных мешка, девка вынесла добро наружу, затем воротилась назад, проверить, все ли убрано. Брест кое-как поднялся и доковылял до коней. Развязав жеребцу морду, он, морщась, накинул на себя плащ. Милка поспешила на помощь - снимать тряпье с других коней. Мурка, выглянув из окошка, свистнула Бреста:
– Эй, евнух, из мешка моего ничего не выбрасывали?
Брест оскалился, собрался уже было ответить, но девка скрылась в избе. Вернувшись через минуту, она кинула наемнику банку с мазью:
– Держи, для твоих колокольчиков.
– Да я ни в жизь это не возьму.
– Как знаешь, - ухмыльнулась воровка, - Только нам еще неделю на конях трястись
Брест посмотрел на седло, что-то прикинул, и, плюнув, пошел за дом вместе с банкой. Когда вернулся, девки уже сидели в седле, а солнце, разогнав всю нечисть, освещало злосчастную избу. Мужчина кинул мазь обратно Мурке, та, ловко схватив ее, тут же припрятала в мешок. Брест запрыгнул в седло, сморщившись:
– Терпимо, - согласился он.
– Добре, - ответила Мурка, - Ну что? Дальше на юг? Только теперь я буду выбирать место ночевки.
375 год от наступления Тьмы
месяц Хлеборост
12 день
Выехав по заре со злополучного подворья, мы некоторое время скакали молча. Брест морщился, но терпел, стиснув зубы. Милка пристроилась сбоку от наемника. Накинув капюшон, она сидела в седле, словно влитая. Неплохо для бывшей крестьянки. Я же ехала позади них и могла наблюдать за парочкой, не скрываясь.
Солнце поднялось уже высоко, а по небу плыли косматые облака, которые уже начали сбиваться в стада. Небо куксилось, готовилось разрыдаться. Я лишний раз порадовалась доспехам, снятым с охотников за головами. Маска плаща прикрывала нос и рот, защищая от пыли, летящей из-под копыт. Сама броня была легкая и прочная, а надвинутый по самые брови капюшон скрывал лицо, так, что никто бы и не сказал, что перед ним баба. Это меня определенно радовало: не люблю я юбки.
К вечеру того дня мы добрались до развилки, где сходились четыре дороги. Я глазам своим не поверила: на перекрестке стоял камень с мой рост.
– Налево пойдешь – женатым будешь, прямо пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – жизни лишишься, - прочитала Милка, спрыгивая с коня. – И ведь не брешут, только оттуда чудом ушли.
– Что-то ты больно грамотная для простой служанки, - заметила я, подъезжая к камню.
Милка пожала плечами:
– Говорю же, подорожний один у нас останавливался, который еще про диковинки рассказывал да про приключения свои, он же и азбуке меня научил.
Она запрыгнула в седло, а я проводила служанку подозрительным взглядом. Брест слезать не стал:
– Не ищем мы легких путей, а? Слава богам, что живыми оттуда ушли. Поехали дальше, иначе я поседею раньше, чем мы до мага доберемся.
Он развернул коня и тронул его пятками. Через мгновение на его месте осталось только облако пыли, Милка поспешила его догнать. Я, в последний раз взглянув на реликтовый камень, все больше погрузилась в сомнения на счет внезапной попутчицы. Какого рожна она вообще прибилась к незнакомому мужику? «Глаз с нее не спущу», - размышляла я, догоняя пару.
375 год от наступления Тьмы
месяц Хлеборост
17 день
Мы тряслись в седлах уже несколько дней. Под дождем, ветром, иногда зноем. Брест давал коням отдохнуть только ночью. И, сдается мне, их он жалел больше, чем двух девок. Мы останавливались в лесках около дороги, иногда в полях, предусмотрительно очертившись кругом – от людей, конечно, не защитит, но от нечисти - самое оно. Пару раз заезжали в придорожные таверны, пополняли припасы. Один раз у коня Бреста слетела подкова, пришлось сидеть и ждать, пока кузнецы подкуют.
Милка держалась ближе к наемнику, я же особняком. Иногда я ловила на себе изучающий взгляд Бреста, но тогда он просто отворачивался и ничего не говорил. В такие моменты служанка места себе не находила и огрызалась на меня пуще обычного. Ишь ты, ревнует… Смешно.
От кузни отъехали только вечером, и я поблагодарила бога, что жара к тому времени спала. В черных кожаных доспехах моя задница просто прикипела бы к седлу. Солнце закатилось за горизонт, и мы в поисках места для ночлега ехали неторопливой рысью.