Танцы с волками
Шрифт:
— Более закрытого человека, чем вы, Андрей, я еще в своей жизни не встречала...
Ее поцелуй поначалу был робким, но затем ее губы обрели властную, жадную упругость, а руки занялись его галстуком и пуговицами на его рубашке. Андрей даже не успел сообразить, что ему делать дальше, как атласный халат соскользнул с девушки на пол и она осталась в одних крошечных почти прозрачных трусиках.
— Кхм... Алина, мы что-то не то делаем... Вернее, это я себя неправильно веду.
Он отстранился, затем нагнулся и поднял с пола халат, набросил его на плечи несколько удивленной таким поворотом молодой женщины.
— Андрей, я тебя не понимаю... Я ведь уже не твоя клиентка, верно?
— Нет, неверно, Алина. Я буду считать тебя своей клиенткой до тех пор, пока не удостоверюсь, что тебе удалось безопасно завершить эту твою работу по наркотикам...
Вернувшись в джип, он сообщил помощнику о главных результатах визита, опустив некоторые эпизоды своего общения с Бельской.
— Все, Леший, халявы тебе больше не будет! Алина решила прикрыть свое расследование! Соответственно, нас она намерена отпустить на все четыре стороны!
— Как так? — удивился Подомацкий. — Разве мы плохие работники? Или у Алины денежки кончились?
— Ни то и ни другое, — сказал Заварзин. — Она заподозрила, что ею пытаются манипулировать... Говорит: «не хочу быть дурой». И еще сказала, что не хочет втягивать нас в «это дело»! Потому что, Леший, представь себе, она боится за нас...
— Хорошая девушка, — вздохнул Подомацкий, выруливая из двора на проспект. — А какая умная...
— Вот именно, Леший, — усмехнулся Заварзин. — Теперь, хочешь не хочешь, нам придется самим шевелить мозгами...
Глава 12
Настенные ходики, по-деревенски неспешно отсчитывавшие шаги времени, показывали половину первого пополудни. Дорохов быстро, как по команде «в ружье», оделся, почистил зубы, умылся, побрился... Затем, набросив на плечи отцов полушубок, вышел через веранду на свежий воздух.
Грету он нашел во дворе, на небольшой площадке рядом с теплицей. Девушка была одета в спортивный костюм фирмы «Найк», а ее густые, черные, блестящие, как вороново крыло, волосы были зачесаны назад и туго перехвачены резинкой. Грета делала упражнения на растяжку мышц, и получалось у нее все так ловко и складно, что Дорохов невольно залюбовался ее гибким, пластичным и в то же время сильным, по-женски зрелым красивым телом. Но в то же время она явно осторожничала — так бережет себя спортсмен, пытающийся восстановиться после тяжелой травмы. В этой молодой женщине было нечто такое, что роднило ее с птицей-подранком, с грациозным белым лебедем, мечтающим взмыть в небо, но его сломанное и не до конца зажившее крыло не позволяет ему сделать это.
Если раньше у него были какие-то сомнения, что Грета и та девушка, которую он видел на фотографии, «воспарившая над бездной», — одно и то же лицо, то теперь они рассеялись.
Грета наконец заметила его. Она строго погрозила пальчиком, но тут же улыбнулась и поспешила ему навстречу.
— Саша, как ты себя чувствуешь? Тебе не стоило подниматься...
Привстав на цыпочки, она потрогала ладошкой его лоб.
— Гм... Кажется, народные средства и вправду помогли.
— Я здоров, мой дорогой, мой прекрасный доктор, — жизнерадостно заявил Дорохов. — Не знаю уж, что со мной было, но ты, Грета, сумела быстро поставить меня на ноги!
Они позавтракали, затем стали пить кофе и разговаривать «за жизнь». Оба прекрасно понимали, что познакомились при странных обстоятельствах, и если они не намерены расстаться прямо сейчас, положив конец возникшей между ними связи, то каждому придется кое-что рассказать о себе.
Дорохов начал с себя, и его рассказ не занял много времени. Грета слушала его внимательно, не перебивая, но когда он закончил, поинтересовалась:
— Саша, а почему ты до сих пор не женат? Ты видный парень, даже странно как-то...
— Условия жизни не позволяют, — сказал он после некоторой заминки. — Раньше на заставах проживали семейно, а теперь...
Он в сердцах махнул рукой.
— Мою «девятку» столько раз пытались сровнять с землей... Ну и как, спрашивается, я могу привезти жену в этот кипящий котел? И вообще... Там, в Таджикистане, теперь очень мало русских женщин, и на мою долю, Грета, никого не досталось.
— Ну а здесь, в Москве? Разве мало тут хороших девушек? Неужели ты не сделал ни единой попытки, Александр?
— Почему же, были попытки. — Дорохов криво усмехнулся. — Я мог жениться сразу после училища... И у меня была возможность не отправляться в Тмутаракань, летехой на дальнюю точку, а остаться служить в столице.
— И что же расстроило твои личные планы?
— Типичнейший случай последнего времени... Невеста сбежала из-под венца и вскоре вышла замуж за другого, чей папа, если не ошибаюсь, работает в правлении концерна «ЛУКойл»...
— Ну и дура, — негромко произнесла Грета. — Не все то золото, что блестит! Уж я-то цену этому фальшивому блеску знаю...
— Гм... Хорошее начало для исповеди, Грета.
— Даже не знаю, с чего начать, — задумчиво сказала Грета. — Столько всего накручено в моей жизни...
— Ты ведь не москвичка? Верно?
— Да, я родом из Краснодара, так что в моих жилах течет кровь кубанских казаков.
— Я так и подумал, что ты с юга, потому что у тебя очень красивая кожа, с матовым смугловатым оттенком... Твои родители и сейчас там живут?
— Мама умерла, когда мне было два годика с небольшим. У нее была послеродовая горячка... Новорожденный младенец умер через несколько суток после мамы.
— Извини, я не хотел причинять тебе боль.
— Да нет, ничего... Я маму совсем не помню... Папа был рядовым инженером, работал в проектном институте, и жили мы небогато. Когда мне было шесть лет, он женился второй раз. У моей мачехи было двое своих детей, а сама она обладала непростым, властным характером. И я не то что была забитым ребенком, но свое место в этой семье четко знала — нелюбимой падчерицы.
Она подождала, пока Дорохов закурит новую сигарету, затем продолжила свой рассказ: