Тандор. Второй шанс
Шрифт:
— Что? — мне показалось, что я ослышалась. — Что вы сейчас сказали?
— Спать пора, говорю. — Охотно повторила женщина.
— Нет, я не про то. Потом. Поговорка. Можете повторить?
— Утро вечера мудренее. Все так говорят, старая присказка. Ты чего переполошилась-то?
— Так, напомнило мне кое-что, — отмахнулась я. — И правда, пойду спать. Спасибо вам, что выслушали. Мне легче стало.
— Ступай, девонька, после договорим.
Странно-то как оказалось услышать поговорку из детства. Бабушка так всегда говорила и мама. Таким теплом от простых слов повеяло, будто дома оказалась, в безопасности.
Следующий день начался далеко после полудня. Я отсыпалась. Проснувшись и умывшись, вышла в большую комнату. Бунгало доны Шарипы интересно устроено. Большая круглая комната посередине, а от нее уже короткие коридоры лучами отходят. И
На резонный вопрос, зачем же ему тогда в море выходить, Шарипа рассмеялась своим потрясающим смехом.
— Как же он без моря проживет? — удивилась она. — Он же водный хитар. Одна стихия у него в крови бушует, да только и к старости не совладал он с нею. Без моря нет ему жизни!
Тут уж мне стало не до смеха.
— А вы хитайя? — осторожно, стараясь не обидеть, спросила женщину.
— А не видно разве? — она погладила себя по щеке.
— В Шеротане думают, что хитай не осталось больше. — Заметила я.
— Как же не осталось, а ты? Ты ведь огненная, издали видно!
Но тот разговор вчера был, а сегодня я первым делом на улицу выскочила, Лорора проведать. Местечко гирту на веранде отвели. Ящер он умный, не хулиганит. Спокойно может пройтись, размяться, если хочет. Шарипа покормила его уже сегодня, судя по миске в сторонке. Воды чистой налила, прохладной.
— Привет, — погладила друга по носу.
В это время заметила Шарипу, что с другой доной по дорожке шли. Недалеко от дома от раскланялись друг с дружкой и Шарипа одна к своему дому подошла.
— Проснулась уже? — чуть напряженно поинтересовалась она.
— Доброе утро, дона Шарипа. Я отлично выспалась. Случилось что-то? — не могла не поинтересоваться, глядя на ее взволнованное лицо.
— Да вот судачат, парнишка одаренный с гиртом с корабля сбежал несколько дней назад. Ищут его. В розыск объявили.
— И что, — сглотнула, — что грозит тому парнишке?
— Да вроде не за преступление его ищут… Вроде как потерялся, чтоб не случилось с ним ничего найти надобно. — Я отвернулась, пряча затравленное выражение глаз. — Тебя ж то потеряли? — прищурилась Шарипа.
— Меня, — со вздохом вынуждена была признать.
— Зачем с корабля деру дала? Испугалась чего? — прищурилась женщина.
— Да и как можно было не испугаться? Силой ведь удержать хотели! — возмутилась я.
— Удержать. Да только не для того, чего ты себе надумала, а чтобы защитить. Помочь первое время.
— Да не знал никто, что я девушка. — Упрямо спорила я.
— Ох и глупая, как есть глупая! — покачала головой Шарипа. — Да наши к людям только за одним и плавают — девчонок одаренных спасти пытаются. Ежели хоть капля Силы в мие есть — шанс остается ту Силу пробудить. А у людей смерть ждет ее скорая, вот и все. Да и тебя явно неспроста на корабле оставили. Капитан кто? Название корабля помнишь? — принялась допытываться Шарипа.
— Лор Льюсинал, если я правильно поняла. Только он и на глаза мне ни разу не попался, будто скрывался вместе со мной.
— Льюсинал? — задумалась Шарипа. — Не знаю такого, — покачала головой женщина. — Да и с чего ему на своем корабле прятки устраивать? Путаешь ты чего-то, девонька.
— Я слышала его имя на корабле. — Продолжала настаивать. — Зато точно лера Диласа помню. Старший помощник он капитана. Водник. — Выдала сразу всю известную информацию.
— Дилас? — удивилась Шарипа. — Лер Дилас и есть капитан. Корабль у него Ночная звезда. Все в Схроне его знают. Сын лера Гретора, второй, отцу не наследует, вот и решил с морем жизнь связать.
— Как же? — растерялась я. — К нему никто как к капитану не обращался. Старший помощник он, мне так сказали.
— Глупая ты еще, хоть и на взрослую похожа. — Усмехнулась Шарипа. — Дочка моя тоже в твои года себя шибко умной считала, да только одна пожила недолго и поняла, что мамка не просто так жизнь ее вольную тормозила. Да кто ж в ваши годы
Несмотря на желание доброй женщины оградить меня от суеты домашних дел, я старалась помогать ей во всем. Хозяйства они с мужем не держали, продукты все на рынке покупали в дни ярмарок. Но приготовить еду, вымыть посуду, постирать белье и прибраться в доме и вокруг него я могла и охотно это делала. Вечерами мы с доной плели коврики, как те, что на полу в доме лежат. Из высушенных длинных стеблей. Занятие успокаивало, под него и разговор легче течет. Вот так, сам собой в один из вечеров разговор вернулся к карте и причинам обособленности этой части мира.
— Давненько уже старшим лорам пришлось завесу туманную повесить. — Предавалась воспоминаниям женщина. — Испокон веков хитары и хитайи на Тандоре жили — всем то ведомо, не только на Исконной земле, но и заблудшие в курсе. Не сказать, чтобы мы отгораживались, да только с людьми обычно не связывались. Запрета не было никакого, просто само так выходило. Вот время и показало, что правильно то было, потому как стоило только союзы смешанные допустить, так все проблемы и начались. — Я сидела, буквально окаменев, боясь случайным словом или движением прервать поток откровений, что лился на меня. — Поначалу-то хитай вовсе с Исконной земли не отпускали. Плыть по морю, да еще так долго опасно было. Но со временем корабли все надежнее строили, ход у них увеличивался, торговля наладилась с людьми-то. Вот молодежь к людям и хлынула! Неокрепшие умы всегда за впечатлениями рвались, приключения им подавай! Молодые семьи потихоньку начали перебираться то в Шеротан, то в Кариту, многие в Тиху переехали, там вроде пески одни, но у моря красота, говаривали. Дети детей переселенцев Исконную землю могли и не видеть никогда. Дорога непростая, ежели осели на месте, прижились, так и оставались уже там. А потом, как границы закрыли… — Шарипа замолчала ненадолго, погрузившись в воспоминания. — Хитайи-то красивые всегда урождаются, — продолжила она, — с мальства глаз не оторвать от девочек. Кожа будто изнутри светится, внутренняя сила приковывает, особенно огненные и водные. Где тем людишкам удержаться? — махнула Шарипа рукой. — Вот и начали первые смешанные пары образовываться, а в них детишки появляться на свет, только уже с разбавленной кровью-то. В общем, так и случилось, что люди стали крохи наших сил перенимать. — Снова пауза, женщина будто подбирала слова. — А гонору в них всегда с избытком было. Большего захотели! Чтоб не просто дети одаренные рождались, а самим Силу заполучить! А как Силу-то заполучить? — стукнула по коленям женщина. — Вот и придумали, как отобрать ее у хитай! Украсть, по-другому и не скажешь! Ценою жизни юной мии, почти всегда. Поначалу и не знал никто, что в Шеротане-то творится. А они потихоньку стали хитай со всего континента заманивать. Так вот и уничтожили всех девушек одаренных, что с Исконной земли уехали в свое время, а после и за своих дочерей принялись! Как спохватились мы, так уже поздно было. А все одно людям и того мало! Стали хитай молоденьких с Исконных земель обманом завлекать, чего им только не сулили! — Качала рассказчица головой. — На пороге войны в то время Тандор стоял. — Шарипа замолчала ненадолго, создавалось полнейшее ощущение, что женщина вспоминает эти события, будто была их свидетелем. — Если б не отгородились мы, так и неизвестно кто бы выжил, больно люди коварные, да изворотливые! Старшие лоры десять родов осиротили, чтобы завесы поставить! Мой прапрадед там полег, всю душу выжег, да и не он один. — Снова послышался ее голос. — Эх! Заставила ты меня вспомнить то, о чем давно говорить не принято. В общем, с тех пор и стали мы земли людские так звать — остров заблудших душ. Да общение с ними все прекратили! Только иногда лоры наши в те места рискуют выбраться, девочек одаренных спасают.
Закончив говорить, Шарипа уставилась на меня, пронзая взглядом совсем не старых серых глаз. Я же сглотнула, обдумывая услышанное.
Глава 17.
— К дочке моей поезжай, — велела Шарипа. — В Риго. Она в доме богатом служит, найдет тебе местечко, отпишу я ей. Да и гирта своего там пристроишь, в таких домах их полным-полно, твоего и не заметят.
— Страшно мне уезжать снова, — потупилась я.
— Страшно-нестрашно, а ехать придется! Учиться тебе нужно. Где это видано, огненную стихию в четырнадцать пробудить! Поздно это очень. Опасно. И для тебя, и для окружающих. А детей ты хочешь?