Танец маленьких искр. Антре. Том 1
Шрифт:
— Могу я... Могу я купить ещё и этот меч?
Торговец удивлённо захлопал глазами и не сразу понял, о чём говорит принц. Затем расплылся в улыбке.
— О, ваше высочество. Это прекрасное решение. Порой, оружие всё же может понадобиться, верно? Когда себя исчерпали иные инструменты.
Мужчина, поднявшись на маленький табурет, не доходивший и до колена, снял с тонкого гвоздика клинок и аккуратно положил его на витрину.
— Мне следует упаковать его, или...
— Нет, — отрезал Эндрил. — Я немедля прицеплю его к поясу. Думаю... — он прикусил нижнюю губу. — Уверен, так встреча, которая мне предстоит, пройдёт более удачно.
— Оружие — один из предметов переговоров, — кивнул торговец. — Я всегда так говорил.
Эндрил поднял удивлённый взгляд на торговца. Тот, почтительно склонив голову, протянул оружие юноше, и тот почувствовал странный трепет, которого не ощущал никогда раньше. Волнение и тревогу, вызванную покупкой, как волной смыло. Эндрил взялся за холодную позолоченную рукоять, и клинок с приятным звуком вышел наружу. Засверкал, ловя рассеянный свет солнца, проходившего сквозь облака и лиственную крону.
— Сабля выкована три года назад, — продолжил торгаш. — Всего таких сделано тринадцать. Две из них достались мне от одного северного пирата, по кличке «чёрный матрос Боб». Его не зовут Боб, а цвета герба, который он сам же и нарисовал, зелёный и синий, однако почему-то он решил, что непременно желает быть чёрным матросом Бобом. Почему не чёрным капитаном? Одним богам известно.
Эндрил почти не слушал торговца. Вместо этого он полностью обнажил клинок. Поиграл им в руке — тот был лёгким, практически невесомым. И казался невероятно острым. Юноша мгновенно представил, как обнажит такой в битве или при абордаже. Хотя... Нет, в пылу сражения, никому нет дела до красоты оружия. Есть идея получше. Он вскинет меч над головой, когда принесёт королевству новую, неслыханную победу. И это оружие станет символом. Символом величия и славы, которые будут ассоциироваться с его именем. Скоро. Уже вот-вот.
— Тиморена, — продолжал рассказ торговец. — Торговое судно из Иль’Ниора двигалось прямиком к Царь-древу, когда чёрный матрос Боб ограбил его. Но клинок всё же добрался до Царь-древа, как видите, и теперь...
— Я возьму его, — властно провозгласил Эндрил. С этим клинком он и впрямь ощущал себя кем-то вроде короля. Или, как минимум, адмирала.
Торговец замолчал и вновь удовлетворённо склонил голову. Как и подобает, когда перед тобой Эндрил рода Тан Гурри. Старший сын короля восточного Царь-древа.
Впервые за это утро, начавшееся так скверно, всё было правильно.
Эндрил отсчитал необходимую сумму. Подумав, добавил двадцатый угловатый камушек размером с мизинец чуть заметно светящийся синим. И пошёл прочь от шатра торговца. Вперёд. Прямиком туда, где возвышался королевский дворец.
Глава 5. Встречают по одёжке. Часть 1
Эндрил отошёл на добрых двадцать шагов прежде чем, убедившись, что никого нет рядом, вновь обнажил клинок. Сказать по правде, принц мало смыслил в оружии. Он участвовал в нескольких турнирах — даже победил в одном из них, — надевал парадную саблю на приём в честь собственного дня наречения, а в детстве даже разыгрывал несколько сцен морских баталий, и всё же оружие в этих случаях либо было выбрано кем-то из слуг, либо... было игрушечным.
Обычно он не испытывал по этому поводу никаких сожалений. Наверное, когда боги создали его, забыли отсыпать необходимое для аристократа количества страсти к военному делу, заменив это любовью к выпивке и красивым светловолосым девушкам.
И всё же... Он купил этот клинок без промедления, без даже толики сомнений. И на то имелось две, как ему казалось, веских причины.
Во-первых, боги... Не требовалось никаких знаний, чтобы с уверенностью заявить — эта сабля была произведением искусства. Рукоять идеально ложилась в руку. Два красных камня поблёскивали, инкрустированные в навершие. Восемь тонких золотых линий тянулись от них к самой гарде, а затем исчезали возле лезвия и будто бы превращались в отблески света, играющие на холодной серой стали.
Эндрил даже встал в боевую стойку. Аккуратно взмахнул мечом, затем ещё раз, увереннее, ударил с плеча. Срубил с ближайшей ветви несколько зелёных листочков, и те покорно упали к его ногам. Клинок двигался легко и беззвучно — практически был продолжением его руки. И принц определённо начал понимать, от чего вокруг красивого оружия столько шума.
Но была и вторая причина. Он прибыл на Царь-древо ради разговора с отцом. Одного единственного разговора, который непременно превратится в поединок. Разговора, в котором всё, чем он сможет сражаться — это слова. Правильные слова, точные, своевременные. И Эндрил знал: эти слова у него есть. Есть план, который поможет ему вернуться домой. А вместе с тем и превратит все последние неудачи отца в победы. И, в конечном итоге, заставит его гордиться.
Вот только, чтобы перейти к этому разговору, потребуется ещё кое-что. Потребуется убедить отца, что Эндрил этого разговора достоин. Что он больше не тот юнец, каким отбыл на Север. Что он изменился, возмужал, стал серьёзнее. Взрослее.
Конечно, воинская меховая мантия, щетина на подбородке и новенький клинок не сделают всю работу. Однако они могут помочь с первым впечатлением, а Эндрил знал, в политике, как и с женщинами, оно может стоить очень дорого.
А кроме того... Даже на поясе, куда юноша отправил саблю сразу после будоражащего и абсолютно бессмысленного удара по листьям, клинок вселял уверенность. Уверенность, которой всё утро отчаянно не хватало. Будто бы это был последний элемент мозаики — маленький атрибут, бессмысленный сам по себе, но прекрасно завершающий картину. О, будь у него это оружие часом раньше, и мерзавцам Куррентерам не удалось бы заставить его бежать.
С этой мыслью Эндрил воодушевлённо двинулся к дворцу. Проследовал сквозь рынок, нигде больше не задержавшись. Прошёл под второй лиственной аркой, кивнув двум охранникам. Те не отреагировали — вероятно решили, что он из знати, но не признали в нём принца.
Эндрил преодолел аллею дворцов и вернулся на золотую ветвь — дорогу, которая вела его прямиком к тронному залу. Представив, как через несколько минут окажется дома, увидит мать, сестру, отца... А если точнее, как они увидят его — и его синее вздувшееся пятно вокруг правого глаза — он остановился, почувствовав новый прилив нервозности. Ещё раз отряхнул мантию, обнаружив на ней несколько незамеченных ранее пятен, поправил ворот рубашки, у которой слегка загнулся один уголок, провёл ребром ладони по немного мятому жилету. Выдохнул, вдохнул.
И вдруг услышал впереди голоса.
Подняв голову, он обнаружил толпившихся у ворот дворца людей. Много людей — пол сотни, а то и больше. Одеты в самую разную одежду, от аристократских просторных платьев и цветных кафтанов, которые часто носят торговцы, до чинушичьих приталенных строгих костюмов и даже хлопковых туник и льняных сарафанов. Были здесь и солдаты в военных мундирах — однако с нашивками других ярусов, а то и вовсе без них.
Эндрил даже опешил. Подумал сперва, не началось ли восстание. Присмотрелся и прислушался, опасаясь подходить ближе. Люди и впрямь что-то кричали или, вернее, скандировали. Было сложно выцепить что-то из нестройного хора голосов, однако «Слава королю!» точно звучало как минимум трижды. Да и общий фон, был какой-то... Праздничный? Голоса звенели смехом, восторженные выкрики полнились ликованием. Лица людей пылали радостью, восторгом, искрились улыбками. Здесь были даже музыканты, играющие на лютне, и девушка рядом с ними, мелодично напевавшая какую-то мелодию.