Танец маленьких искр. Антре. Том 1
Шрифт:
Взгляд королевы скользил по Эндрилу и наконец наткнулся на фингал. Остановился. Веки женщины дрогнули, и она несколько раз быстро моргнула, будто отгоняя слёзы. Подошла вплотную, несмело протянула руку и провела по щеке юноши тыльной стороной ладони.
— Боги, Эндрил... Ты в порядке? Что с тобой случилось на Севере?
Он отстранился, не сдержав злую усмешку. О, на Севере всё было отлично. Если не считать того, что он был лишён родного дома и семьи. Был вынужден пресмыкаться перед северной королевой — мегерой, каких поискать. Был вынужден проводить время в компании этой набитой двенадцатилетней дуры, которая писать то не научилась. Был вынужден искать пути вернуться домой. Но самое смешное заключалось в том, что здесь — на Царь-древе, где он провёл лишь пару часов — было в разы хуже.
Но он не сказал этого. Взял себя в руки, приосанился по-военному — жест, подсмотренный у отца, — и произнёс:
— У меня всё хорошо, матушка. Что до синяка — на море был шторм, и я оступился и врезался в дверной косяк. Ничего страшного — в академии бывало и не такое.
Она поморщилась от его официального тона. Да и, наверное, от очередного вранья.
— Почему ты не предупредил меня, что вернёшься? Я бы поговорила с отцом. Мы бы подгадали наилучшее время, и...
— И я бы не помешал столь пышному празднику, — с издёвкой закончил Эндрил. — Никогда ещё во дворце не видел столько гостей. Если бы я остался на Севере — непременно услышал бы пение, смех и звон посуды. Почувствовал бы запах жарящихся на костре овощей и мяса. Услышал бы звон колокола собора, воспевающий рождение двух моих братьев. Видимо, это был бы самый простой способ узнать о том, что это произошло.
Стоило словам сорваться с языка, как Эндрил тут же пожалел о них. Мать съёжилась, поморщилась, будто от пощёчины. Её взгляд потух, затем окаменел, отгоняя чувства, и она отвернулась. Он знал, что это не справедливо. Знал, что мать любит его всем сердцем. Однако она никогда и не при каких условиях не перечила отцу. Слушалась короля во всём, даже если была с ним не согласна. По правде сказать, юноша даже уважал эту черту и восхищался ей. Надеялся, что, когда у него появится спутница жизни, она будет также относиться к его решениям.
Он почувствовал необходимость оправдаться.
— Мама, послушай... Я вернулся не просто так. Знаю, что были причины, почему отец отправил меня на Север. Но кое-что изменилось. И я изменился. И намерен доказать ему это.
— Ты... — она посмотрела на него с надеждой. — Ты приехал, чтобы всё исправить?
— Да. Об этом я и говорю. И, поверь, у меня всё получится. В этот раз наверняка.
Она, помедлив мгновение, кивнула.
— Эндрил, отец сейчас принимает послов в тронном зале.
— Важные, должно быть, птицы.
— Да, это так. Может быть... Может быть, ты подождёшь его здесь? Увидишься с братьями? Побудешь на церемонии. Я найду какое-нибудь место, где никто не обратит внимания на твой... эм... наряд.
Он поморщился, вновь убедившись, что идея с одеждой была не лучшей. Представил, как войдёт в собор. Представил, как будет стоять, слушать речь священника. Увидит, как его мать и сестра держат двух новорождённых младенцев — его братьев, которых он ни разу даже не видел. Братьев, о рождении которых ему никто не сказал. Как люди будут ликовать и чествовать их, пока он стоит один, в дальнем уголке. Чувствуя себя чужим в собственном доме.
Или он мог бы вместе с семьёй выйти на сцену. Показаться людям — поприветствовать их, чтобы они знали, что их принц наконец вернулся. Однако, как отреагирует на такое неповиновение отец, если придёт на церемонию? Отчитает его перед всеми? Выгонит из собора перед взором богов? Или проглотит его неповиновение, а затем уж точно не станет его слушать?
Нет, он должен был сделать всё правильно. Сделать всё так, как и собирался. Как бы сложно это теперь не казалось.
— Прости, мама. Но дела не требуют отлагательств. Я непременно посещу собор после того, как встречусь с отцом, если он позволит. Увижу братьев, расскажу вам с Энжи про Север. Сделаю это позже, как только смогу. Но пока... Пока я должен увидеть отца.
Она молча кивнула, и он, чтобы не передумать, уже собрался уйти.
— Эндрил, — позвала она. — Удачи.
Он весело усмехнулся, вновь почувствовав уверенность в своих силах. Уверенность, что у него всё получится.
— Она не нужна мне, матушка. Поверь. Ведь у меня есть план.
Глава 6. Сын короля. Часть 1
Было время, когда Эндрил Тан Гурри боготворил отца. Так, наверное, происходит с каждым ребёнком. Слушая истории о его подвигах, глядя, как он раздаёт приказы советникам, как прославленные генералы ходят перед ним по струнке. Глядя, как солдаты клянутся ему в верности. Как мать улыбается, слыша его имя. Как меняются лица людей, когда Эндрил с гордостью задирает подбородок, и произносит: «Я — сын короля».
Эндрил был уверен: любое решение отца — верное. Любые слова — нерушимая истина. Верил, что нет во всём мире человека мудрее, смелее, сильнее. Верил, что никто не станет ему перечить. Не только потому, что не наберётся храбрости, но и из-за того, что отец всегда выберет наилучшее решение, найдёт единственно верный выход из любой ситуации, всегда окажется прав.
И это приводило его к совершенно закономерному выводу. Чтобы стать хорошим правителем, достойным мужем и честным человеком, нужно лишь слушаться отца. А в дальнейшем — стать таким же.
А потом это прошло. Не в одночасье рухнуло, как обычно бывает с верой. Лишь поползло трещинами и медленно осыпалось, как нерушимая стена разрушается под натиском ветра.
Нет, его отец — Мелтен Тан Гурри — и впрямь был великим человеком. Тем самым персонажем легенд и песен. Тем, кто ведёт за собой людей, готовых выполнить всё, что он скажет. Готовых отдать за него жизнь. Да что там людей — говорили, даже боги были готовы ему подчиняться, и, зная отца, вряд ли это было преувеличением.
Он выиграл свой первый турнир в девятнадцать. Одержал первую крупную военную победу в двадцать четыре: отбил у северян небольшой производственный остров. Затем закрепился на северной границе, совершил ещё несколько крупных побед, а однажды едва не довёл флот до северного Царь-древа.
В том же году он женился — сам выбрал себе невесту. Из числа знатных родов, как требовали традиции, и всё же. И даже — одним богам известно как — заставил её по-настоящему себя полюбить.
Получив престол в тридцать два, он немедленно отстранил всех, кто когда-либо плохо отзывался о нём, их семье, решениях его отца. А затем и всех прочих, кто мог с ним спорить. Заменил их теми, с кем сражался на войне. И снова повёл их на Север.