Танец огня
Шрифт:
— Ровена, ты точно сдурела. — С моих губ сорвался протяжный выдох. — Фафнире не до тебя, уж поверь.
— Не верь, плевать! А я верю! Она придет за мной! После всего, что я сделала… — дочь осеклась.
— И что ты такое сделала?
— Не твое дело.
— Не забыла, что с отцом разговариваешь, нахалка?
— О, ты вдруг вспомнил, что ты мой папа? — Ровена соскочила с постели, с грохотом опрокинув тарелку на пол. — А где вы были, господин Мулцибер, когда я на самом деле нуждалась в вас? Сидели и на арфе проклятой тренькали,
— Ровена…
— Что? Они были твоей настоящей семьей, эти дохлые драконы, а не мы с матерью! Так что не лезь теперь ко мне со своими вдруг проснувшимися отеческими чувствами! Ты мне не нужен, понял? Меня только Фафнира всегда понимала и любила! Не ты или Рахана, а Фафнира! И я все ради нее сделала, все! Даже… даже…
— Что?
Сердцем почувствовал, каким будет ответ, до того как она это выкрикнула.
— Я убила Рахану!
Слова сорвались с губ дочери и повисли в воздухе.
— Я убила, я! — продолжала твердить она, словно это доставляло ей удовольствие. — И снова бы убила! Она заслужила! Меня с Агором разлучила! Фафниру мучила, мешала ей! Она заслужила!
— Рахана была твоей матерью. — Тихо сказал я. Слова дочери словно высосали из меня душу и остаток сил.
— Да пошла она! — взвизгнула Ровена.
— Не ори.
— И ты пошел!
— Да, мне пора, ты права. Живи, как знаешь. — Хотел добавить «дочь», но язык не повернулся.
В одном она права — я и в самом деле никогда не был ей отцом. Как не являлся мужем Раханы. Им не нашлось места в моем сердце, потому что драконица Эльви и наша малышка Эва унесли его с собой.
Ноги сами принесли меня к Саяне.
— Здравствуй, старый друг! — она тепло улыбнулась мне.
— Так скучал по тебе, Риэра! — я сжал ее в крепких объятиях.
— Всем надо полапать мою жену! — пробурчал Горан.
— Успокойся, мы друзья! — Ангел укоризненно посмотрела на мужа, а потом на меня. — Вот уже сколько столетий?
— Много. — Я улыбнулся сквозь слезы. — Зеркало Денницы у тебя, Светлая?
— Ты уверен? — она достала упомянутый раритет и сжала влажными ладонями. — Может, останешься? — голос дрогнул.
— Нет. Он ждет меня.
— Тогда иди. — Госпожа Ангел отдала мне зеркальце.
Я мельком глянул в него, и так зная, кого увижу — старца, который безмерно устал. Вскоре именно он стоял перед ними — сухой старик, которого забыло время.
— Спасибо, Риэра. — Я вернул Саяне раритет, улыбаясь, посмотрел вверх и выдохнул, — так скучал по Тебе! — ослабевшее тело осело на землю, руки Ангела успели подхватить его.
Словно издалека, я слышал ее рыдания и сожалел, что стал их причиной. Мои глаза уже ничего не видели, когда Саяна закрыла их. Последним, что мне довелось услышать в этом мире, стал ее шепот:
— Береги его, Господи!.
ФАФНИРА
— Я есть хочу, — пробубнил Мефистофель.
— Помолчи, — попыталась услышать, что происходит
— Писать хочу, — не унимался сын.
— Терпи!
— Не могу! — он заерзал. — Сейчас описаюсь!
Нет уж, только этого не хватало! Не буду ждать, пока этот маленький ужас меня обоссыт, хватит уже на сегодня всякого дерьма! Я раздраженно стиснула зубы и толкнула рукой крышку. Та подалась с трудом, приоткрылась чуть-чуть и снова захлопнулась. Замечательно, на нас, похоже, еще и сверху что-то рухнуло.
— Помогай, — я ткнула Мефистофеля локтем в бок. — Толкай изо всех сил.
— Тяжелая! — прохныкал он, уперевшись руками в крышку.
— И что? Тут хочешь остаться? Нет? Тогда поднажми!
— Да жму, жму! — отрок надавил и тут же громко пукнул. Сундук заполнился зловонием.
Да что же это такое!
Со злости я вдарила в крышку ногой, наше убежище перевернулось на бок, и мы вывалились наружу.
Темно. Похоже, шатер сложился из-за смерча. Ничего, жива — уже хорошо!
Чтобы выбраться, пришлось повозиться, но вскоре, наконец-то, я смогла вдохнуть свежий воздух. Мефистофель вылез из-под шатра следом.
— Хочу к папе! — заявил отрок.
Нижняя губа оттопырилась и задрожала. Сейчас заревет, и сюда сбегутся все те, кому на глаза нам попадаться вовсе не нужно.
— Будет тебе папа, подожди. — Я прижала его к себе.
— Папа! — крикнул он, отталкивая меня.
— Да сказала же, будет… — язык, казалось, прилип к зубам, когда увидела то, на что с улыбкой глазел сын.
В небе парил Люцифер. Не тот, привычный, а настоящий падший демон — с рогами и черными перепончатыми крыльями. Однажды я упросила его хотя бы слегка принять этот облик, истинной силы демона. В ту ночь он напугал меня так, что долго потом дрожала, не смея поднять на него глаз.
— Это папа! — с гордостью заявил Мефистофель. — Пойдем к нему! — он потянул меня за руку. — Пойдем же! Пойдем!
— Да успокойся ты уже! — прошипела я, оглядываясь по сторонам.
— Хочу к папе!
— Замолчи!
— Хочу к…
Затрещина заставила его заткнуться. Но ненадолго.
— Все папе расскажу! Он тебя накажет! Ты никто! А я наследник!
— Вот как ты заговорил? Тогда слушай, наследник! Папаше своему ты не нужен, запомни! Ему нужна только эта проклятая Саяна, понял?
— Неправда!
— Правда! Он открыл портал и сбежал, оставив тебя здесь одного, разве не так? Молчишь? То-то же! Запомни — у тебя есть только мама! Только ей на тебя не наплевать!
— Я убью эту Саяну! — сжав кулачки, процедил Мефистофель.
— Непременно убьешь, мой сладкий, — я улыбнулась, глядя, как искажаются черты еще детского лица, пропуская наружу демонический облик. Значит, истинная темная сила ему все-таки передалась, зря Люцифер говорил, что он пустышка!
— На части разорву!