Танец отражений. Память
Шрифт:
— Типичный разговор с графиней, — засмеялся Марк.
— Извини, Марк. Я была не права, — отважно сказала Элен.
Он развел руками:
— Очень приятно, что у меня есть такая защитница, но ты была права. Ты тогда все правильно подумала. Меня остановила не порядочность, а условный рефлекс.
— Да нет, я не то хотела сказать. Просто я не должна была так реагировать. Я даже не представляла себе, что тебя воспитывали систематическими пытками. И что ты настолько невероятно сопротивлялся им. Я на твоем месте просто сломалась бы.
— Ну,
— Но ты должен понять, — упрямо продолжила Элен, — что происходило со мной. Это связано с моим отцом.
— А? — ошарашенно спросил Марк. — Как это связано с моим отцом, я знаю, но твой-то тут при чем?
Элен заметалась по комнате.
— Мой отец изнасиловал мою мать. Вот откуда я взялась. Это было во время барраярской агрессии против Эскобара. Я узнала это несколько лет назад. Я не выношу насилия! — Элен сжала кулаки. — Но оно — во мне! Я не могу от него спрятаться. Поэтому я последние десять недель смотрела на тебя, как сквозь пелену. Графиня эту пелену сорвала. — И правда, взгляд Элен больше не обжигал его холодом. — Граф тоже мне помог — не могу даже передать, насколько.
Ну что тут можно ответить? Значит, эти два часа они говорили не только о нем.
— Мне… мне не жаль, что ты существуешь. Откуда бы ты ни взялась.
Элен криво усмехнулась:
— Если честно — мне тоже.
Его ярость погасла, сменившись удивительным чувством облегчения.
Марк слез с кровати, схватил ее за руку, подвел к деревянному стулу у окна, забрался на сиденье и поцеловал.
— Спасибо!
— За что?
Она неожиданно рассмеялась и отняла у него руку.
— За то, что ты существуешь. И вообще… Не знаю.
Марк радостно улыбнулся, но тут у него закружилась голова, и он осторожно слез со стула.
Элен закусила губу:
— Зачем ты такое над собой творишь?
Глупо притворяться, будто он не понимает, о чем речь. Физические свидетельства его неудержимого обжорства налицо. Прямо чудовище какое-то.
— Не знаю. Но мне кажется, половина того, что мы зовем безумием, просто-напросто попытки справиться с болью с помощью стратегии, которая раздражает окружающих.
— Как можно справиться с болью, причиняя себе боль? — недоуменно спросила Элен.
Он как-то странно улыбнулся и опустил взгляд.
— Это зачаровывает. Заставляет забыть о реальной боли. — Марк вздохнул. — Гален просто пытался исковеркать мои отношения с отцом. Но ему удалось исковеркать мои отношения абсолютно со всем. Он знал, что не сможет непосредственно управлять мною, когда я окажусь на Барраяре. Поэтому старался создать мотивации, которых хватит надолго. И ему это аукнулось. Потому что в каком-то смысле Гален тоже был моим отцом. Приемным отцом. Когда комаррцы забрали меня с Архипелага Джексона, я безумно хотел стать личностью. Стать самим собой. Наверное, я был как инкубаторский цыпленок, который привязывается к автопоилке, потому что
— У тебя удивительный талант к анализу информации, — заметила Элен. — Я поняла это еще там, на Архипелаге.
— У меня? — изумился он. — Вот уж нет!
Будь у него талант, он получил бы результаты получше.
— Графиня тоже так думает. Она хочет тебя видеть.
— Прямо сейчас?
— Она послала меня за тобой. Но сначала я должна была сама с тобой поговорить. Пока не потеряла храбрость.
— Хорошо. Дай мне собраться.
Марк умылся ледяной водой, проглотил болеутоляющее и причесался. Натянув поверх рубашки жилет в деревенском стиле, он следом за Элен вышел в коридор.
Элен провела его в личный кабинет графини — тихую строгую комнату с окнами в сад. Рядом была спальня Корделии. Корделии и Эйрела. Марк увидел темное пространство за аркой, вниз по лестнице. Отсутствие графа казалось буквально физически ощутимым.
Графиня сидела за комм-пультом — не секретным правительственным, а просто дорогим коммерческим устройством. Пластину экрана обрамляли перламутровые цветы, инкрустированные на черном дереве. На экране было лицо перепуганного мужчины.
— Ну так выясните! — резко сказала графиня. — Да, сегодня, сейчас. А потом свяжитесь со мной. Спасибо.
Ударив по выключателю, она повернулась к Марку и Элен.
— Ты узнаешь насчет билетов на Архипелаг Джексона? — спросил он, не смея надеяться.
— Нет.
Ну конечно, нет! Как она может его отпустить?
— Я узнаю насчет корабля. Если уж лететь на Архипелаг Джексона, нужно иметь свободу перемещений.
— Купить корабль? — ошеломленно переспросил Марк. А он-то считал, что та фраза насчет часового завода — просто шутка! — Но это же очень дорого!
— Я попробую арендовать. Если не получится — куплю. На орбитах Барраяра и Комарры есть три-четыре подходящих корабля.
— И все же — как?
Вряд ли даже Форкосиганы в состоянии просто так взять и купить скачковый корабль.
— Что-нибудь заложу, — туманно ответила графиня.
— Фамильные драгоценности? Но они же сейчас ничего не стоят. В мире полно синтекамней. — Марк проследил за ее взглядом. — Не резиденцию Форкосиганов же!
— Нет, это родовое имение. Окружная резиденция в Хассадаре — тоже. Но вот Форкосиган-Сюрло я могу заложить совершенно спокойно.
Сердце их владений!
— Исторические дома — это прекрасно, — улыбнулась графиня, заметив его ужас, — но за чертов музей много не получишь. И вообще финансы — моя проблема. У тебя своих проблем хватает.
— Экипаж? — мгновенно спросил Марк.
— Скачковый пилот и инженер будут при корабле. Что до остальных — на орбите Комарры крутятся осатаневшие от безделья дендарийцы. Полагаю, среди них ты найдешь пару-другую добровольцев. Очевидно, что «Ариэль» в джексонианское пространство вести нельзя.