Танец с граблями
Шрифт:
– Теперь – это потому что я стал директором? – невинно поинтересовался Кауров.
– Какая ересь! Я просто не могу смотреть, когда мучаются два человека. Ты сам прекрасно знаешь, без меня у тебя не получится личной жизни. Ты никогда никого другого не сможешь полюбить, признайся хотя бы самому себе!
– Лия, мы очень торопимся. Я понимаю – ты придумывала красивые слова, репетировала жесты перед зеркалом, но потерпи немного, я скоро освобожусь и смогу вытерпеть тебя минут двадцать. Ты успеешь еще передо мной разыграть спектакль. Выходи, у нас дела.
Дама
– У ва-а-ас? У вас дела-а, вот с этой? Кауров, что у тебя вообще могут быть за дела с таки-ими женщинами? Не заставляй меня за тебя краснеть! Вы что, едете покупать ей новые валенки?
Кире стало совсем неуютно. Она уже два раза прокляла себя за то, что влезла в машину. Но надо же было торопиться!
– Брось, Кауров, какие дела? Женщина прекрасно знает свое место – возле собаки. При чем здесь ты? – продолжала верещать блондинка.
И тогда Кира не выдержала – она выскочила из машины и понеслась на дорогу, вовсю махая рукой. Первая же машина, которую она остановила, добросила ее до «Лукошка». Ехали они недолго, Кира не оборачивалась, но ей страшно хотелось, чтобы машина Каурова следовала за ней. Хотя… Черт, она была страшно разгневана: надо же – новые валенки! Да у нее и старые еще нормальные!
Едва водитель остановил машину, как у Киры сердце провалилось куда-то в коленки – возле входа в ресторан стояли машины «Скорой помощи» и милицейский «газик». Здесь же крутились люди в серых форменных куртках.
– Что тут? – спросила Кира, упрямо проталкиваясь сквозь редеющую толпу. – Да что случилось-то?
– Да ничего. Девчонку прирезали.
– Какую девчонку? Как ее звали? Парень, слышишь, как звали девчонку? – затормошила Кира рядом стоящего хмельного паренька.
– Да чо ты пристала-то? Я ваще ничо не знаю! Вон, повезли кого-то, в «Скорую» девку забрали!
Кира понеслась к «Скорой». Там уже закрывали дверцы, и она приникла к окошку. Совсем ничего не было видно, а еще и врачиха заслонила белым халатом весь обзор. Кира только успела заметить фиолетовые пряди волос.
Неожиданно в ее ладонь ткнулось что-то теплое и влажное – рядом с ней топтался Босс и толкал ее в руку огромной мордой.
– Разойдитесь, граждане, – уговаривал любопытных молодой парень в серой куртке. – Свидетелей прошу пройти за мной. Женщина, а вы чего мечетесь? – вдруг внимательно уставился он на Киру.
– Я не мечусь, я с собакой гуляю, – пролепетала она и, не удержавшись, рванула в ресторан. Босс поспешил за ней, и никто даже не подумал его остановить.
Возле столиков стояли две официантки, среди которых Кира узнала… кажется, Лидку, так, во всяком случае, ее называла Леська. Кира кинулась к ней.
– Где Леська?
– Увезли… – проговорила та и шмыгнула носом. – Такая ведь еще молодая…
– Ее что – убили?
– Зарезали! Она здесь сидела, за столиком, а потом кого-то увидела, или позвал ее кто, и кинулась за дверь. А потом я слышу –
– Так Леська погибла, выходит? – не отставала Кира. – А с кем она разговаривала, не видели?
Лидка наконец сообразила, что ее уже допрашивают, и заорала во всю свою луженую глотку:
– А чего это ты с собакой-то вперлась?! И так – не кабак, а мясокомбинат какой-то, режут и режут, а эта еще и с собакой волокется!
Босс тихо, но грозно зарычал.
– Не ори, он этого не любит, – спокойно посоветовала Кира и поспешила убраться: к ним уже направлялся товарищ в форме.
Кира вышла из ресторана, Босс не отставал. Она рассеянно погладила пса по голове, отошла подальше, за ларек, и тихонько заплакала. Черт, так обидно, опоздала всего на несколько минут! Если бы она успела! Если бы Леська успела ей все рассказать, ее бы не тронули – не было бы смысла! И все из-за того, что Кира опоздала. И зачем было ввязывать девчонку в эти дела? Ведь чувствовала, что добром это не кончится.
– Ну-ну, не плачь, Леська жива, – услышала она тихий голос Каурова.
Он прижал ее к себе, гладил по голове, как маленькую, вытирал слезы своим наодеколоненным платком и все говорил и говорил. И от его теплых, таких надежных рук, она и совсем разревелась в голос. Ее немедленно поддержал Босс зычным, протяжным воем. Кира даже поперхнулась от неожиданности.
– Кауров, угомони своего пса, что он издевается? Босс, не кривляйся!
– Это твой Архип надо мной издевается, каждый раз то стервецом, то нищетой кличет. Слушай, Морозова, как ты детей воспитываешь, если обыкновенный попугай у тебя разговаривает, как прожженный рецидивист?
Потом она сели в машину. Кира вспомнила Димку, которого так и не удастся сегодня вернуть домой, и опять ударилась в слезы. И снова Кауров вытирал ей лицо платком, а Босс ее облизывал. Кауров вытирал, а Босс снова облизывал, пока, наконец, Кира не возмутилась:
– Давайте кто-нибудь один! А то один меня мочит, другой вытирает…
– Ну, слава богу, – выдохнул Кауров. – А то я уже решил, что мы тебя теряем. Как бойца, я имел в виду.
Он уже веселее уселся за руль, и машина плавно тронулась к дому.
– Откуда ты знаешь, что Леська жива? – всхлипнув в последний раз, спросила Кира.
– Успел с врачом словом перемолвиться. Правда, ее состояние, прямо скажем, хреновое.
– А все ты! Если бы не твоя блондинка!
– Это не блондинка, – проговорил Кауров, внимательно глядя на дорогу. – Это моя жена.
Столько сюрпризов за один вечер… даже для Киры было многовато. Она уже не заревела, а только слабо застонала.
– Что ты? – искренне удивился Кауров. – Она – бывшая.
– А что… есть еще и настоящая?