Танец с граблями
Шрифт:
Трубку долго не поднимали, а потом послышался настороженный кауровский голос:
– Алло, я слушаю.
– Это Игорь Андреевич? – дурачась, спросила Кира, растягивая слова.
– Да, это я. Даша, это ты?
Кира поперхнулась. Потом спохватилась и невнятно промычала:
– Угум.
– Я могу говорить совершенно открыто, ее нет дома. Скажи, Даша, зачем ты появилась сегодня там, у «Лукошка»? Ты же обещала не приходить!
Кира начала что-то говорить и тут же бросила трубку. Пусть думает, что прервалась связь. В голове зашумело, и это очень мешало соображать. Так, чудесно, значит, «ее нет дома», и он может говорить совершенно
– Кира Сергеевна, вам плохо? – склонился над ней Вадим.
– Да, Вадик, да. Мне очень плохо. Только не надо меня травить таблетками. Я… знаешь что, я останусь сегодня у тебя, а? Я тебе не буду мешать, сиди за своим компьютером хоть всю ночь, а я тихо, на диванчике…
– Да что вы? Конечно, сидите! Я вам даже постелю, и… у Ольги тут целая куча журналов. Знаете, Кира Сергеевна, я уже на себе проверял, если что-то случилось – надо обязательно журналы почитать. Просто полистать, и все. Получается, что начинаешь жить чужой жизнью, а свои заботы временно отходят на второй план. Вот тогда-то, со второго плана, они и решаются лучше всего, – бормотал Вадик на ухо Кире, провожая ее в кровать под руки, точно она страдала параличом обеих ног.
Листать журналы ей не хотелось, хоть Вадька и притащил их целую гору. Она просто не могла читать, смотреть, отвлекаться – голова напоминала встревоженный улей. Кира уткнулась лицом в стену и принялась раскладывать мысли по полочкам.
Итак. Позвонила Леська, сообщила, что она все выяснила, и стала ждать Киру в ресторане. Кира, дура, конечно, последняя, тут же позвонила Дарье (Кауров ее ласково называет Дашей и на «ты») и сообщила, что ее ждут в ресторане… черт, она же сама назвала ресторан, где ее должна была ждать Леська! Дальше понятно – Даша приезжает в «Лукошко» и… убивает Леську. Не зря она всегда у Киры вызывала какое-то смутное недоверие. А Кауров-то! Иуда! Скорее всего, он ни от какой милиции не прячется, а специально перебрался к Кире поближе, чтобы все ее планы вынюхивать! И Дарье сообщать. Или, может, даже так – это он, почуяв, что Кира вышла на след Суслина, сам его и укокошил! А потом еще обижался, что его в милицию забрали! Стоп. Но на Суслина вышел сам Кауров. Зачем же он тогда говорил Кире о нем?
Ответить Кира не сумела, поломала еще немного голову, а потом с ее кровати донеслось мерное посапывание.
Проснулась она сама, никто ее не будил, не тревожил, она спала, сколько смогла. Кира посмотрела на часы – проспала она до одиннадцати. Ну, она еще и дольше могла бы валяться, тут она явно поскромничала. Дома у Ольги никого не было – наверняка Вадик унесся на работу, и теперь Кира здесь – полная хозяйка. Однако хозяйничать ей не хотелось, надо было собираться домой. Прополоскавшись в ванне минут десять, она выбежала из квартиры. Ключ у Киры был свой – Ольга специально сделала ей запасной, так как каждый месяц регулярно захлопывала двери и неслась к матери. Повернув два раза ключ и толкнув дверь для верности ногой, Кира быстро сбежала по лестнице и резко остановилась – на окне, засунув руки в карманы куртки, сидел Кауров и, склонив голову на бок, серьезно, очень серьезно смотрел, как она спускается.
– Ну и как тебе на новом месте? – тихо спросил он.
– Это место для меня не новое, – буркнула Кира, упираясь глазами в стену.
– Знаешь, я очень боялся, что ты сдуру кинешься домой одна. Конечно, я надеялся,
– Он просто не догадался мне предложить себя в провожатые.
– Поэтому я тебя здесь и ждал.
– Всю ночь, что ли? – недоверчиво спросила Кира.
– Всю.
– Ну и зря, – зло ответила Кира. Она злилась на него за то, что он так предательски спутал ее голос с голосом Русковой, за то, что она готова все ему простить, и он будет по-прежнему жить в ее кладовке и подслушивать все ее планы. И еще, она не знала – что делать? Поэтому голос ее был злым и неприятным. – Зря!
Кауров повел огромными плечами, будто замерз, и так же просто согласился:
– Конечно, зря. Это я понял, пока тебя ждал. Теперь я знаю – ты не идешь домой, потому что там я. Я слишком нахально лезу в твою личную жизнь.
«Ты слишком нахально в нее НЕ лезешь! Сколько же можно!» – хотелось крикнуть Кире, но она вспомнила благородные старинные фильмы и сказала совсем другое:
– Да, я не пришла из-за тебя. Я не могу жить в одной квартире с человеком, которому перестала доверять. Прости.
– Да ничего, – пожал плечами Кауров, поднялся и быстро сбежал вниз.
Кира так и осталась стоять. Потом она услышала, как от подъезда отъезжает машина, и поняла – больше Каурова она не увидит. Ни у себя дома, ни в подъезде – нигде! В горле вдруг стало так горячо, что Кира даже открыла рот, но легче не становилось. Стало еще горше, когда Кира зашла домой и не увидела Босса. Правильно, Кауров же насовсем ушел, собака – его, вот он и забрал пса, чтобы потом не возвращаться.
– Киррочка! Нищета! Киррочка, ты лучше всех! – ходил Архип возле хозяйки. Теперь, без друга, он чувствовал себя одиноким и не отходил от Киры ни на шаг.
– Ладно, – взяла Кира его на руки. – Ты не горюй. Мы сначала найдем Димку, а потом придем к Каурову с повинной головой и скажем, что нам без него и Босса больше никто на свете не мил. Точно?
Попугай, будто бы в раздумье, почесал лапой клюв.
– Ну что ты? Честное слово, сходим. А ты думаешь, что у него за это время другой попугай появиться может? Да ну, такого красавца, как ты, больше нигде не сыщешь.
Неизвестно, кого больше успокаивала Кира, скорее всего, она никогда бы так и не отважилась заявиться к Каурову, но на душе у нее стало полегче. А после того, как она выпила чашечку кофе, и настроение вовсе поднялось.
– Архип! Ты посмотри на меня! Я же похудела килограммов на семь! Мне не в чем выйти, давай-ка будем перешивать мои юбки!
Кире действительно уже не в чем было выйти на работу – юбки сползали на бедра, брюки некрасиво обвисали, да что там брюки! Сама Ирочка сказала, что она похудела, а Ирочка Петрова никогда и никому просто так комплимента не скажет! Значит, нельзя терять времени – надо хоть что-то ушить, или сшить по своей обновленной фигуре.
Кира вытащила старые ткани, которых у нее еще со старинных времен была полная наволочка, и принялась выбирать, какую же юбку ей сотворить. В голове сразу нарисовалось несколько десятков совершенно фантастических фасонов, однако они вместе с Архипом решили, что лучший вариант – прямой, классический.
Кира уже подшивала низ, когда вечером к ней ворвалась Маша. Она была не в обычном халате и шлепанцах, а почему-то наряженная в шубу, из-под шапки выбивалась кудрявая прядь, а сама подруга пылала решимостью.