Танец с Тенью
Шрифт:
— Нет. Оставьте меня в покое. И в голову мне не лезь, мы не на операции, ментальную связь разрешено закрывать вне боевых событий.
— Хорошо. Не рычи. Если совсем станет туго — предложение мое остается в силе. Не стесняйся.
Гуло не ответил. Не нужна ему была их жалость. Как и искорки опасения, невольно мелькающие в глазах дракона после удавшегося опыта с невольным его послушанием.
Все эти мысли беспорядочно мерцали в усталом сознании засыпающего Гуло. Впереди остаток ночи. И сон, его маленький кусочек личного рая.
Она снова пришла.
Во всех своих снах, кроме самого первого, Лер ждал ее в одном и том же месте. Странном, незнакомом. Сидя на огромном черном камне, лежавшем на краю огромного обрыва. Позади — незнакомые горы, величественные, белоголовые, впереди — штормовое море со стремительно летящими рядами сизых облаков, под ногами — черный щебень. Он смотрит на небо, один, как обычно. И ждет. Снова ждет. Знает, что раздадутся тихие шаги за спиной, по плечам скользнут теплые руки, к щеке прижмется теплое дыхание. Она сделает еще пару шагов и присядет ему на колено. Обнимет, как девочка могучий дуб — двумя руками. Он укроет ее от ветра пологом куртки, отгородив кругом сильных рук от всех бед этого мира. Это стало почти ритуалом.
Но сегодня ему на плечо села птица. Вцепилась когтистыми лапами, словно боясь соскользнуть. Похлопала огромными белыми крыльями и нырнула ему прямо в руки, обратившись. Обнаженная, испуганная свой смелостью, беззащитная.
Лер подхватил ее на руки, прижал. Скинул с плеча штормовку, закутал миниатюрную девичью фигурку, как в плащ.
— Тише, тише, Ветерок. Что случилось?
Они никогда не разговаривали во сне. Лишь в первый раз она звала его. Так, как могла звать только Ди: «Лель!».
Он был уверен, что не может издать во сне ни звука. Но слова прозвучали.
— Лель… я скучаю по тебе. Очень сильно. Засыпаю с мыслью о тебе, просыпаюсь с воспоминаниями.
Она потянулась к нему так доверчиво. Получила порцию своих поцелуев. Улыбнулась, прищуриваясь. Так улыбаются первым лучам солнца сытые младенцы, просыпающиеся утром.
— Будь осторожен. Сейчас — особенно.
— Я всегда осторожен. И всегда принадлежу тебе. Зачем ты тревожишься?
Удивленно посмотрела. Покачала головой, словно не веря.
— Неужели ты не понимаешь? Лель, такой мудрый, такой сильный. Это не ты для меня. Это я для тебя. Я — твое продолжение. Я — твой катализатор. Подумай. И еще: никому больше не верь. Даже мне, там. Только себе.
— А здесь я могу тебе верить?
Поцелуй. Прижалась теплым лбом к его груди, на минуту задумавшись.
— Да. Это же твой сон. Мне пора. Мой любимый Лель. Просыпайся.
И он открыл глаза.
Звонкой трелью звонил телефон. Снова закрыл глаза, резонно решив, что скорее нащупает, нежели увидит трубку в беспорядке постели. Нащупал.
Неизвестный номер настойчиво сверлил сонный мозг входящим звонком. Сбросил. Не было ни малейшего желания общаться с банковскими маркетинговыми службами, успевшими заполучить номер новой жертвы.
Пришло сообщение. «Лер. Это Макс. Лад просил с тобой связаться».
О! Мужа Аленки он пытался найти все дни
Что-то ему подсказывало, что общение с подругой надо начать именно со встречи с ним. Уж больно многозначной была ее реакция на поздравление со знаменательным событием. И тот факт, что нетерпеливая и любвеобильная Аленка до сих пор не появилась на его горизонте, лишь пообещав связаться — тоже настораживал.
Нажал ответный вызов. Абонент тут же звонок принял.
— Привет. Ты, я смотрю, снова весь в конспирации? Абонент не абонент, не достучаться и не вызвонить.
— Да я в Питере, в отпуске. Расслабляюсь инкогнито. С трудом дозвонился до Аленки, узнал, что вас есть с чем поздравить?
Макс замолчал. Молчание длилось минуту, не меньше, Лер даже решил было, что выключил случайно звук в разговоре.
— Знаешь… Давай встретимся. Прости, что отвлекаю от радостей отпуска, но мне нужно срочно передать тебе кое-какие дела и рабочие файлы, меня отстраняют. Лад настаивает на спешности, он с тобой сегодня ещё свяжется.
Безжизненный голос смертельно уставшего человека, совсем не похожего на того Макса, которого он много лет знал.
— Как скажешь. Где и когда?
Внезапно мелькнувшее подозрение заставило серьезно напрячься. Лад должен был сказать ему об этих проблемах Макса, забыть он не мог, как не мог и упустить из виду.
— Кстати. Макс, а когда твой день рождения? Я не забыл поздравить?
Повисло молчание. И абонент скинул звонок.
Лер тут же набрал номер Ладона. Тот ответил сигнале на десятом.
— Ты рехнулся, я только уснул!
— Лад. У нас проблемы, просыпайся. Этот номер я убираю, с нового придет сообщение, в нем будет кодовое слово — твое прозвище, так тебя называет Венди. Ответишь сразу. Все мои звонки и сообщения с других номеров больше не принимай.
И отключился.
Быстро вынул аккумулятор из телефона, с сожалением поджег на газовой плите корпус.
Достал из рюкзака коробку с новым телефоном, к нему — еще упакованную сим-карту.
Быстро соединил все детали, по памяти набрал номер Ладона и сообщение ему: «Оладушек».
Тот сразу перезвонил.
— Рассказывай, — дракон был сосредоточен и серьезен. Будто и не будили его минуту назад.
— Не по телефону. Скажи мне: где сейчас Макс?
— Амба?
— Да, можно подумать, меня могут интересовать толпы Максов.
— Он в коме. После покушения, я не успел тебе рассказать.
— Давно? Совершенно напрасно не успел. Аленка тоже ничего мне не сказала.
Пазл не сходился, детали расползались из общей картины, как черви на солнце.
— Она может не знать, Лер. Там у них что-то случилось очень странное. Я не знаю подробностей, но Макс был в командировке в Исландии, когда вернулся — Алиса его выставила с треском. Звон стоял аж до той самой Исландии. Что-то там с бабами. Я не вдавался. А спустя неделю на него напали. Было похищение. Нашли его уже такого. Лежит в интенсиве военмеда. С февраля месяца. Ее в приказном порядке было сказано не тревожить.