Танец с Тенью
Шрифт:
— Непременно.
Арина настолько явно была шокирована новостью, что даже привстала, разглядывая Пашу. Похоже, они оба воображали себе совсем других конкурентов.
— Забавно, — Паша тоже вдруг встал и подошел к ней. Взял осторожно руку, внимательно ее разглядывая, и медленно поцеловал запястье, пристально глядя в глаза ведьмы. — Знаете, я восхищен. Вы действительно необыкновенная.
Он перевел взгляд на занервничавшего вдруг Фила и отпустил руку Арины, нарочито медленно продемонстрировав ее суровому спутнику
Для посторонних, случайных прохожих все происходившее в кафе было лишь маленьким элементом курортной жизни. Флирт? Знакомство? Кто знает.
А вот для инициированных и законопослушных иных, среди которых вряд ли можно было найти тех, кому не были знакомы эти две легендарные личности: для них в кафе Гурзуфа разыгрывалась битва титанов.
Каждый жест, каждый взгляд был точно рассчитанным ударом. Противники провели разведку, взвесили силы конкурента, продемонстрировали свои возможности и… с уважением отступили.
С некоторым даже восхищением. Павел, невозмутимый и такой правильный Канин, так и вовсе был сражен наповал, причем не только и не столько силой Арины — ведьмы, сколько магической красотой Арины — женщины.
Судя по стремительно потемневшему взгляду Фила, он тоже это отчетливо увидел.
Знакомство великих состоялось.
20. Страсти после двадцати двух
"Каждого человека можно вы слушать, но не с каждым стоит разговаривать."
22 мая, ночь. Санкт-Петербург
Лер никогда не любил ночные посиделки в конторе, а питерское отделение на Литейном проспекте и вовсе навевало тоску. Командировки сюда всегда были связаны с какими-то особенно жестокими и циничными преступлениями. И если Москва испокон веков быта территорией темных, а значит, и логика столичных правонарушений была соответствующей, то в Северной Пальмире все было куда сложнее.
Этот северный город словно будил в светлых все самое темное, а в темных — самое светлое.
Гуло совсем не хотелось вспоминать сейчас хронику своей работы на Литейном. С куда большим удовольствием он вспоминал свой универ и совсем другую жизнь. К тому же были проблемы и куда более насущные.
К дверям конторы он подошел без пяти десять вечера, строго к указанному времени, успевая лишь подняться по лестнице, затем опять спуститься, поворот налево, снова поворот, и вот он — до боли знакомый персональный кабинет Ладона. Ни минуты ожидания. Если быть совсем точным — Клавдия и группы «ВВ». Темная дверь, без номера и каких-либо опознавательных знаков.
Толкнул знакомое полотно уверенно — он видел горящее окно и знал, что сам дракон уже ждет его.
— Привет, Лад.
Ладон выглядел неважно.
Повзрослевший бессменный куратор их с Ди непутевой парочки печально смотрел на него медовыми глазами, неторопливо попивая кофе.
На столе стояла початая бутылка виски Macallan пятидесятилетней выдержки и два тонких пузатых стакана. Лер не очень хорошо разбирался в сортах дорогого алкоголя, вообще не любил его, но, судя по загадочному виду дракона, на столе стояло нечто драгоценное. Совершенно им сегодня необходимое.
— Привет, блудный сын полка. Как проходит отпуск?
— Плодотворно. Иначе бы я тут не стоял.
— Угу. Мне привычнее вытаскивать вас из тектонических разломов, снимать с заоблачных перевалов, выуживать из океанических впадин и доставать со дна болот. Хотя… Ключевое слово здесь — «вас». Похоже, идея разбить ваш тандемчик была верным решением. Сразу стало тихо и спокойно. Мир просто выдохнул с облегчением…
Лер, делая внимательное лицо и кивая в такт сказанным словам, сел напротив Ладона и налил оба стакана, бросив льда из стоявшей рядом хрустальной формовки.
— Я рад, что тебе полегчало. Боюсь, ненадолго.
Подняли стаканы, и Лер потянул драгоценный напиток. Нет, никогда ему не стать сибаритом. Виски как виски. Для себя Лер выбрал бы текилу. Нет, вообще — «Маргариту». Но с начальством о вкусах не спорят.
— Звучит многообещающе. Мир больше не будет прежним?
— Однозначно.
Еще бы понимать, с чего начать признание. Не с мух же начинать «исповедь кукловода».
— Лад, ты помнишь, когда-то… неприлично давно, ты упоминал о нашей с Ди инкарнации? Что-то нес еще о том, что мы совершенно не оправдываем ожиданий, и все то, что ты видишь от нас — обычные способности довольно сильных азеркинов, никак не лидеров группы.
— Тебе еще раз повторить? Полегчает?
Ладон зарумянился вдруг, как красна девица у костра, сразу помолодев. «Вот что виски дорогущий с драконами делает».
— Не напрягайся. Судя по твоей готовности, за это время ничего не изменилось?
— Усугубилось. В вас вбухано море времени сил, средств, и… всего. А на выходе — сидящий передо мной небритый Гуло со своей ехидной ухмылкой и болтающаяся по… не скажу где, твоя подружка, привычно находящая приключения на свою… свой хвост. И все. Да — высшие. Да — сиятельные. Но, прости, Лер — это вообще ничего на поверку. Пшик. Одно утешает — у всей группы пшик. Без исключения.
— А Клавдий с Ге?
Лер снова разлил стаканы, вдруг почувствовав острую необходимость расслабиться самому и окончательно развязать язык Ладону.