Танец сакур
Шрифт:
Алексею вдруг показалась очень привлекательной идея пригласить Лизу на прием в Марбелью — не только развлечься самому, но и хоть немного нейтрализовать родных, обеспокоенных его жизнью в последний год.
Ночи с Алексеем были живыми и яркими, следовавшие за ними рассветы — унылыми и лишенными каких-либо красок. Каждый раз после ухода Алексея воспоминания отбрасывали Лизу на 7 лет назад — она снова была неопытной прожектеркой, вовлеченной в грандиозную финансовую аферу. Словно ожившие картины, перед ее мысленным взором проходили сцены короткой, но унизительной связи с Евгением и с его так называемыми друзьями. Погружаться в прошлое не было никакого смысла, вот только прошлое не спрашивало ее разрешения, а затягивало своими
На этой недели они виделись трижды, все встречи проходили как по шаблону: сначала Корнилов был мрачен и молчалив, почти без слов он начинал ласкать Лизу, снимал с нее кимоно, сбрасывал свою одежду и опускался с девушкой на татами. Дальше — стремительное движение навстречу друг другу, обжигающий момент единения, мимолетная ласка — ее волосы черным водопадом перетекают между его пальцев, ее маленькая ладошка на его шершавой щеке в бесплодной попытке прогнать морщины с сурового лица. Они совсем не говорили друг с другом, тот первый раз, когда Корнилов рассуждал об архитектуре, так и остался последним. Это было безумие, порождение горячечного сна — почти беззвучная встреча, имевшая для него единственную цель — секс с иллюзией из собственных воспоминаний. Для Лизы эти встречи несли насмешку и издевательство над самой собой, девушка понимала — ей ничего не узнать у Алексея про будущее «Весны» во время свиданий в чайном доме, скорее уж она сможет получить хоть какую-то информацию, общаясь с ним, в собственном образе. Но Лиза все равно шла на встречи с Корниловым, натянув маску раскрашенной Кейко, словно загипнотизированная короткими минутами рядом с ним.
Субботним утром, когда улыбающийся Корнилов ушел, овладев Лизой на этой неделе уже в третий раз, она пробыла в чайном доме почти до 8 утра. Девушка понимала, что надо вставать и идти вперед, но не было ни желания, ни сил. Ее заставил подняться с жесткого татами звонок телефона, приглушенно доносившийся из задних комнат, — звонила Катя, это Лиза поняла по мелодии звонка. В испуге, словно Алексей, все еще был здесь и мог узнать, что его «суррогатной» девушке на одну ночь звонит безупречная жена лучшего друга, она бросилась отвечать.
— Лиза, привет! Надеюсь, ты не спишь, и у тебя нет планов на сегодняшний день, — с места в карьер начала Катя, — Потому что такие планы есть у меня.
— Привет, Катя! — немного хриплым голосом ответила Лиза. — Никаких планов, кроме желания весь день понежиться в кровати, — это и правда было единственным, о чем думала Лиза, — тело, давно не знавшее мужчины, просто вопило об отдыхе и покое.
— Никакой кровати! Будем нежиться, когда состаримся, — категорично заявила Катя. — В общем, есть такой план: сегодня в 12 в Moscow Country Club будет благотворительный турнир по гольфу. Сережу давно приглашали сыграть, но он все отказывался, а вчера выяснилось, что ему нужно поговорить неформально с кем-то из тех, кто там будет. Поэтому мы едем. Так как мне никакого удовольствия не доставляет мысль о том, чтобы наблюдать, как мужчины машут клюшками, даже если среди них мой собственный муж, я тебе предлагаю поехать с нами, погуляем развеемся.
Катино предложение Лизе понравилось, хотя она и с наслаждением предвкушала спокойный день дома, но идея провести время с любимой подругой, которая, наверняка, отвлечет ее от тягостных мыслей, казалась очень привлекательной.
— Хорошо, я согласна, — улыбнулась Лиза. — Ты знаешь, я не могу тебе отказать.
— Заедем за тобой в 11? — предложила Катя.
— Не надо, я сама приеду, — отказалась Лиза. Ее почему-то пугала встреча с катиным мужем. Казалось, что Сергей видит ее насквозь и трехгрошовое притворство не остается для него секретом.
— Да ладно, мы тебя заберем по ходу, — настаивала Катя.
— Не надо, — Лиза не знала, как отговорить Катю от совместной поездки. — Я, может быть, не из дома поеду, — с ломаной улыбкой сказала она.
— Ой, ну это меняет дело, — рассмеялась Катя. — Тогда давай наслаждаться последними минутами не дома, встретимся около клуба.
Наслаждаться последними минутами не дома — звучало очень двусмысленно, в лизином случае наслаждения не было ни на грош, все наслаждение с собой унес Алексей.
Все было, как и в прошлые ее уходы из клуба, и в то же время совершенно иначе. Если ночная темнота скрывала или хотя бы сглаживала острые углы, то безжалостный свет молодого солнца не прощал фальши. Лиза поплотнее запахнула тонкое кашемировое пальто, надела солнцезащитные очки и шагнула в яркий утренний свет. Парк, окружавший чайный домик и другие строения загородного клуба, выглядел не так фантасмагорично, как во время ее ночных перебежек от машины до двери. Все было обыденно и до боли нормально — дворник в оранжевой жилетке сгребал опавшие багровые листья, две женщины средних катили тележку с бельем, из открытых окон одного из коттеджей доносился шум работающего пылесоса. Девушка казалась себе чужой и ненужной. Каблук новеньких бордовых ботильонов Giuseppe Zanotti попал в щель между тротуарными плитками и был со скрипом оцарапан, Лиза вздрогнула, разозлилась и решила, что для грусти будет свое время, а сейчас надо отдаться на волю наступающему дню.
Субботняя Москва просыпалась томно и неспешно, Лиза быстро добралась до дома, сбросила ботильоны, с грустью взглянув на глубокую царапину на глянцевом каблуке. Ну что ж на деньги, которые ей так услужливо и так исправно выдавал администратор клуба, она купит еще не одну умопомрачительную пару. Лиза быстро разделась и отправилась в душ. Было жалко позволять струям воды смывать с ее тела память об Алексее — о его больших ласковых руках и жестких властных поцелуях. Лиза бросила взгляд на свой шрам, первый раз за долгие 7 лет, ей захотелось избавиться от него, вдруг показалось глупым хранить эту память — память о чем? собственной глупости? ошибке? — ту давнюю ночь с Алексеем Лиза ни тем, ни другим не считала. Напоминать себе о почти невозможности стать мамой? — и без уродливого следа на теле Лиза не забывала об этом. И, если изменить прошлое не в ее силах, то избавиться от шрама она могла.
Алексей любил гольф, и вовсе не из-за того, что это давало возможность показать себя неким эстетом или завести мифические знакомства с нужными людьми. Ему нравилась сосредоточенность на каждом действии, каждом шаге, долгий вдумчивый переход перед решающим ударом, чувство парения и радости, когда мяч падал в нужную лунку. Он не считал себя отличным игроком, только увлеченным любителем, но отказаться от участия в турнире не мог и не хотел. После возвращения из Японии Корнилову еще не приходилось сыграть хотя бы одну партию, и сейчас им владело предвкушение игры. Настроение было на удивление хорошим, прохлада осеннего утра бодрила и уже не казалось, что радостное солнце, каждое утро вставая на далеком Востоке, словно издевается над ним. За доброе расположение духа стоило благодарить Кейко, но он и отблагодарил — сумма, уплаченная в пользу клуба, была более, чем солидной. Алексей усмехнулся, паркуя автомобиль на плотно заставленной стоянке возле Le Meridien Moscow Country Club, слегка повел плечами, разминая затекшие мышцы, — тело хранило приятную усталость прошедшей ночи.
Корнилов помнил нынешний пятизвездочный отель Le Meridien еще советским санаторием, находившемся в ведении Министерства иностранных дел, в котором трудился его отец. С тех пор многое изменилось: аскетичные дома типовой постройки сменили уютные почти швейцарские шале с покатыми крышами и огромный помещичий дом, словно перенесенный в наше время из позапрошлого века. На месте старого стадиона раскинулось гольф-поле с идеально подстриженной травой и небольшими водоемами, через которые участникам соревнования предстояло перебрасывать мяч на пути к заветной победе.