Танец Шивы
Шрифт:
– Знаешь, слово «дух» для меня слишком уж абстрактно, – сказал я. – Как я пойму, присутствует ли дух в том, что я делаю, если не имею ни малейшего представления о том, что это такое?
– В мире есть то, чего нам не дано знать. Люди даже не знают, кто они на самом деле. Ты – загадка. Как и я. Как и все сущее во Вселенной. Но дух – это величайшая загадка мироздания. Мир духа скрыт за повседневностью, за миром обыденных вещей. Однако он то и дело прорывается к нам. И мы прорываемся к нему, чаще всего неосознанно. Нам не дано знать, что такое дух, но все же мы можем иметь с ним дело. Как только ты научишься его распознавать, сразу станешь зрячим. Глаза
– Значит, именно благодаря присутствию духа ты сумел узнать мой чемодан в аэропорту? – спросил я, чувствуя, что знакомое с детства выражение вдруг приобрело новое, мистическое значение. – Ты увидел его глазами духа?
– Ну да, именно так, – кивнул Ашатаев и неожиданно воскликнул: – О, я смотрю, в тебе происходят изменения!
Не знаю, о каких изменениях во мне говорил Абармид, но в тот момент мне почудилось, что он сам начал трансформироваться. Тело шамана вдруг потеряло твердые очертания: контуры чуть расплылись, будто нарисованные неуверенной рукой начинающего художника, а вокруг головы и рук возникло зыбкое голубоватое свечение. Его голос тоже странно преобразился – приглушенные звуки словно проходили сквозь толщу воды:
– Закрой глаза и повторяй про себя: «Дух, мне нужен дух, мне нужно присутствие духа».
Я послушно сомкнул веки и начал произносить эти слова снова и снова, пока не услышал собственный голос, идущий как бы со стороны, точнее, со всех сторон сразу: фразы зазвучали вразнобой, словно их записали на разные треки и стали одновременно воспроизводить через несколько динамиков. Пораженный стереоэффектом собственной внутренней речи, я перестал проговаривать слова, но они как ни в чем не бывало продолжали звучать сами по себе.
Потом я вдруг явственно ощутил, что во мне есть некий другой я – мой двойник и в то же время существо, бесконечно превосходящее размерами и жизненной мудростью. Я понял, что пробудилась какая-то глубокая, древняя, непостижимая часть моей личности…
Оглушительно хлопнув в ладоши, Абармид вывел меня из транса. Он с любопытством смотрел на мою левую ладонь. Тоже невольно на нее взглянув, я увидел, что пальцы у меня сложены в прана-мудру – жест, который накануне я интуитивно выбрал в качестве защиты.
– Ох ты! – изумился я. – Как так вышло?! Я же ничего не делал специально!
– Это и есть работа духа, – просто сказал Абармид. – Он сам направляет тело куда следует. Главное, не мешать ему.
– Значит, мне все же удалось прорваться в мир духа? – воскликнул я, гордый своим достижением.
– Ну да, правда, не без моей помощи, – усмехнулся шаман. – Но раз уж ты его сумел почувствовать, то со временем сможешь и сам туда входить.
Он поднялся со стула и сладко потянулся.
– Все, пошли в город, пока не началась жара, – бодро сказал он. – Тебя надо одеть по погоде, а то сгниешь заживо…
***
Наш путь на торговую улицу Мейн Базар пролегал через кафе, где мы завтракали полтора часа назад. Дворник в белом по-прежнему безмятежно махал метлой. Сейчас его работа и вправду казалась не более чем упражнением в медитации, потому что практическая польза от подметания стремилась к нулю: одна за другой открывались лавки, и чистое место тут же покрывалось новым мусором, который, судя по всему, был неотъемлемой частью улицы.
Мусор появлялся благодаря продавцам съестного, что раскладывали свой товар прямо на асфальте, покрытом выцветшими покрывалами, и время от времени перекликались друг с другом. В этот утренний час голоса были слегка приглушены, будто смягченные воздушной дымкой. Казалось, звуки певучей индийской речи пробуждали к жизни живописный квартал с его обшарпанными домами, редким транспортом и первыми прохожими.
Чем дальше мы продвигались к Мейн Базару – «сердцу Дели», тем оживленнее и грязнее становилась улица. Мы завернули за угол, и внезапно она обрушилась на нас вводящим в ступор шумом и гамом, изобилием красок, разномастьем одежд и товаров. Все, что только могло двигаться, пребывало здесь в хаотичном броуновском движении. Люди, машины, вальяжные коровы, тук-туки 11 – все были одновременно устремлены в разные стороны, шли, бежали и ехали, путались друг у друга под ногами, лапами и колесами.
11
Тук-тук (авторикша, моторикша, мототакси) – трехколесный мотоцикл или мотороллер с тентом, предназначенный для перевозки пассажиров или груза.
Абармид уверенным шагом вел меня сквозь этот бедлам. Я пялился по сторонам и едва успевал увертываться от лихих велосипедистов да отскакивать в сторону, чтобы не уткнуться носом в телегу с сеном, которая словно из ниоткуда возникала прямо перед моим лицом. Скоро посреди этого орущего, гудящего и мычащего светопреставления я стал чувствовать себя как рыба в воде: уже не кривился от отвращения при виде дымящейся коровьей лепешки под ногами и не подскакивал от испуга, если за спиной вдруг раздавался пронзительный звук автомобильного клаксона. Я ощущал себя персонажем компьютерной игры, где на пути к цели нужно преодолеть миллион препятствий, и занятие это доставляло мне какое-то ребяческое удовольствие.
Наконец мы добрались до магазина модной мужской одежды. Продавец – бородатый индиец в чалме – возлежал под навесом на низком прилавке, посреди беспорядочно разбросанного пестрого товара, и лениво жевал бетель. Он явно не собирался вскакивать, чтобы обслужить нас, поэтому Абармид самостоятельно порылся в куче тряпья и с довольным возгласом вытянул из нее безразмерные шаровары на кулиске.
– В таких тебе никакая жара не страшна! – сказал он, протягивая мне штаны, а сам снова нырнул в ворох одежды. На этот раз он извлек серенькую футболку с надписью на английском языке и велел мне ее прочесть. «В этих словах – вся философия индийской жизни», – заявил Ашатаев.
– «No rickshaw, no change money, no hashish, no boat, no silk, no one rupee – no problem!» 12 – вслух прочел я и добавил: – Кажется, до меня начинает доходить, что в Индии все no problem, хоть потоп. И, черт возьми, мне это нравится!
Глава шестая
Абармид сказал, что в Дели мы не будем задерживаться надолго: дескать, смотреть и делать здесь совершенно нечего, поэтому туристы в основном используют столицу как перевалочный пункт на пути к более захватывающим местам. До обеда мы осмотрели парк с древними захоронениями, где по стенам сновали юркие бурундуки, да забежали в парочку храмов.
12
«Нет рикши, нет сдачи, нет гашиша, нет лодки, нет шелка, нет ни одной рупии – нет проблем!» (англ.)