Танец смерти
Шрифт:
Вдохновение сегодня подарят ему не карты, а бриллианты.
Диоген все так же смотрел в голубой бриллиант. У каждого камня свой голос. Этот камень он выбрал за его мудрость. Сейчас Диоген выжидал, шептал что-то камню, старался вызвать его на разговор.
Наконец бриллиант заговорил. Ответив на вопросы Диогена, прошептал ему что-то, в темноте едва слышно прозвучало эхо.
Ответ Диогену понравился.
Виола Маскелене прислушивалась к доносившемуся снизу странному бормотанию, напоминавшему не то молитву, не то монотонное пение. Звук был таким тихим, что разобрать
Раздался вежливый стук в дверь.
Она ждала.
– Виола? Я бы хотел войти. Пожалуйста, обойдите кровать и встаньте в дальнем углу комнаты.
Она поколебалась, но сделала, как он просил.
Он говорил, что убьет ее на рассвете, однако не сделал этого. Солнце уже закатилось, приближалась ночь. Что-то произошло: его планы изменились. Или, что более вероятно, изменились не по его желанию.
Дверь отворилась, и она увидела Диогена. Выглядел он по-другому – не так безупречно. Лицо покрылось пятнами, галстук сбился на сторону, рыжеватые волосы слегка взлохмачены.
– Чего вы хотите? – хрипло спросила она.
Он не спускал с нее глаз.
– Я начинаю понимать, чем вы привлекли моего брата. Вы, конечно же, хороши собой, умны и темпераментны. Однако меня удивляет другое ваше качество: вы лишены страха.
Она не удостоила его ответом.
– Вы должны бояться.
– Вы сумасшедший.
– Тогда я подобен Богу, потому что если Бог существует, Он и сам сумасшедший. Никак не пойму, почему вы не боитесь. То ли храбры от природы, то ли глупы или попросту лишены воображения и не можете представать собственную смерть? Вот я могу ее представить и представлял во всех подробностях. Когда смотрю на вас, я вижу мешок, наполненный костями, кровью, кишками и мясом, и все это прикрыто хрупкой оболочкой, которую так легко проткнуть или разодрать. Мне не терпится это сделать.
Он пристально в нее вглядывался.
– Неужели я заметил наконец-то искру страха?
– Чего вы хотите? – повторила она.
Он поднял руку и продемонстрировал сверкающий драгоценный камень, зажатый между большим и указательным пальцами. Свет от потолочной лампы упал на бриллиант, и по комнате разбежались яркие искры.
– Ultima Thule.
– Простите?
– Этот бриллиант известен под именем Ultima Thule. Назван так по строке «Георгик» Вергилия. По латыни Ultima Thule означает земля вечного льда.
– Я тоже изучала в школе латынь, – иронически заметила Виола.
– Значит, понимаете, почему этот бриллиант напомнил мне вас.
Вывернув кисть, Диоген бросил ей камень. Инстинктивно она его поймала.
– Маленький прощальный подарок.
То, как он произнес слово «прощальный», заставило ее внутренне содрогнуться.
– Я не хочу от вас никакого подарка.
– Не надо торопиться. Двадцать два карата, огранка «принцесса», классификация IF, безупречный, цвет D. Вы знакомы с классификацией бриллиантов?
– Что за чушь вы несете!
– Бриллианты D – это камни, начисто лишенные цвета. Их также называют белыми бриллиантами. Людям, лишенным воображения, такие камни кажутся самыми лучшими. Я смотрю на вас, Виола, и что я вижу? Богатую, титулованную, красивую, блестящую и успешную женщину. Вы сделали прекрасную карьеру в качестве египтолога, у вас очаровательный дом на побережье Капрайи, в Англии у вас большое старинное имение. Без сомнения, вы считаете, что проживаете достойную, наполненную смыслом жизнь. Я еще не все сказал, у вас были отношения со многими интересными мужчинами – профессор из Оксфорда, голливудский актер, знаменитый пианист и даже итальянский футболист. Как, должно быть, завидуют вам другие женщины!
Виола вспыхнула: как он посмел вторгаться в ее частную жизнь?
– Вы, чертов...
– Однако не все так замечательно, как кажется со стороны. Ваши связи так ничем и не закончились. Без сомнения, вы говорите себе, что виноваты мужчины. Когда же вы поймете, Виола, что винить нужно себя? Вы как этот бриллиант – безупречны, блестящи, совершенны и начисто лишены цвета. Все ваши попытки казаться волнующей, необыкновенной так и остались тщетными. – Он хрипло рассмеялся. – Вы полагаете, что, роясь в грязи Средиземноморья или откапывая мумии, вы совершенствуете свой характер? Этот бриллиант, на который мир смотрит как на совершенное творение, на самом деле зауряден. Так же, как и вы. Вам тридцать пять лет, вас не любят, и вы не любите. В поисках любви вы бросились на другой конец света, получив письмо от человека, которого видели всего лишь однажды! Ultima Thule ваш, Виола. Вы его заработали.
– Убирайтесь вместе с вашей стекляшкой! – закричала она и изо всей силы бросила в него камень.
Он ловко поймал его.
– Стекляшка? Да вы знаете, что я сделал вчера, пока вы сидели здесь взаперти?
– Мой интерес к вам и к вашей жизни не разглядеть в самый сильный микроскоп.
Диоген вынул из кармана газету, развернул и показал ей первую страницу «Нью-Йорк таймс».
Она взглянула на нее из другого конца комнаты, прищурилась, чтобы рассмотреть заголовки.
– Я ограбил «Астер-холл» – бриллиантовый зал в Музее естественной истории. Это преступление я планировал много лет. Я принял новое обличье, чтобы все получилось. И вы мне в этом помогли. Вот почему мне захотелось подарить вам этот камень. Но если вы не хотите...
Он пожал плечами и сунул его в карман.
– О господи! – Виола смотрела на него, широко раскрыв глаза. Впервые ей стало по-настоящему страшно.
– Вы сыграли важную роль. Ключевую. Понимаете, ваше исчезновение заставило моего брата рыскать по всему Лонг-Айленду: он страшно беспокоился о вашей безопасности. Я же тем временем ограбил музей и привез сюда бриллианты.
Виола проглотила комок в горле. Тот факт, что она еще жива, оказался временным явлением. Он не рассказал бы ей ничего, если бы решил оставить в живых.
Значит, он действительно собирался ее убить.
– Я хотел отдать вам камень в качестве небольшого сувенира, поскольку мы должны расстаться и никогда уже на этом свете не увидимся.
– Я куда-то уезжаю? – спросила она, и голос ее задрожал, несмотря на все усилия.
– О да.
– Куда?
– Вы скоро узнаете.
Она увидела, что он опустил руку в карман пиджака и переступил порог комнаты. Дверь осталась открытой.
– Подойдите ко мне, Снежная Королева.
Она не двигалась.