Танец стали в пустоте
Шрифт:
Парень облизнул губы, и кивнув вернулся к своему терминалу.
Эндрю скрыл улыбку. Он прекрасно понимал, почему этот приказ произвёл такое впечатление. Всё очень просто. Никто не ходит с полным ускорением, которое можно выжать из двигателей. Никогда. За исключением ситуаций, в которых на кон ставится всё. А всё из-за инерционного компенсатора.
Будучи прямым развитием технологии искусственной гравитации, инерционный компенсатор позволил кораблям развивать колоссальное ускорение. На самом деле, они могли делать это и раньше, вот только был один фактор, который не позволял использовать мощь созданных двигателей на полную. Человеческий фактор.
Тренированное человеческое тело, способно выдерживать определённые нагрузки, но только строго определённое количество времени. До создания компенсаторов, максимальным безопасным ускорением, которое мог развить корабль без вреда для своего экипажа, было ускорение от трёх до пяти g. В экстренных ситуациях можно было повысить его до десяти или двенадцати, но только на очень короткий промежуток времени. Создание технологии Инерционного компенсатора позволила кораблям набирать ускорение в сотни раз больше. К примеру — максимальное ускорение «Трафальгара» при массе в сто тридцать тысяч тон, составляло почти двести тридцать g. При таком ускорении, ни один из членов экипажа не выжил бы и долю секунды. Но главная опасность была не в этом.
Инерционные компенсаторы нагло играли с законами физики, создавая тем самым статичное гравитационно-инерционное поле, пределы которого заканчивались в паре метров за корпусом корабля. Оно нейтрализовывало для экипажа негативные последствия ускорения. Если быть точным, то при его использовании создавалось впечатление, будто сам корабль стоит на месте, несмотря на мощнейшее ускорение, сообщаемое ему двигателями.
Самым страшным, что могло случится, был отказ компенсатора во время полёта. Тогда всё набранное кораблём ускорение без нейтрализующего его влияния компенсатора одномоментно передавалось всему, что было на его борту, в том числе и экипажу. Который через мимолётное мгновенье после этого размазывало тонким, нежным фаршем по переборкам корабля.
По этой причине, гражданские корабли не использовали возможностей компенсатора больше чем на семьдесят процентов. Для военных кораблей этот стандарт был несколько выше за счёт большей надёжности и множества дублирующих систем, и составлял восемьдесят пять процентов мощности. С другой стороны, случаи отказа компенсаторов в современной истории были очень редким явлением. Например — за всё время существования Верденского космического флота было всего два случая отказа системы. С другой стороны, об этих случаях никто не мог рассказать, потому что после них никто не выживал, и корабль просто исчезал в космической пустоте, превращаясь в корабль-призрак. Поэтому несмотря на столь редкие "известные случаи" поломок компенсаторов, никто не хотел сбрасывать со счетов "ошибку выжившего".
Минуты тянулись в томительном ожидании.
— Есть ли ответ?
— Нет сэр. Цель всё ещё молчит.
Эндрю нахмурился. Уже прошло почти двадцать минут с момента отправки сообщения.
— Отправьте его снова.
— Да, сэр. Сообщение ушло повторно.
Карсон постарался расслабится в кресле на столько, на сколько это было возможно. Несмотря на то, что непосредственной опасности не было, на мостике стало расти напряжение. Для многих в экипаже это был первый поход в отрыве от боевой группы, и ситуация в которой гражданское судно отказывается отвечать на запрос военного корабля не имея при этом возможности уклонится от встречи с ним, мягко говоря заставляла всех немного нервничать.
А возможности избежать встречи с «Трафальгаром», у «Акреции» не было никакой. Не смотря на то, что предположительно "торговое судно" имело в данный момент гораздо большую скорость, нежели эсминец, эта скорость была и ловушкой для развившей её судна.
Эндрю Карсон не любил нервничать.
— Жанна. Осветить его радарами и лидарами систем наведения. Приготовиться к записи сообщения.
— Есть осветить цель, сэр.
— К записи готова.
— Внимание. «Акреция», с вами говорит капитан Верденского эсминца «Трафальгар», Эндрю Карсон. Требуем немедленно ответить, — он повернулся к тактику. — Отправить сообщение.
Девушка набрала нужные команды на своей панели.
— Сэр, сообщение отправлено.
— Жанна, что с показаниями?
— Пошла засветка системами наведения. Мы конечно ещё слишком далеко, для открытия прицельного огня, но они заметят излучение наших систем наведения через четыре минуты. В данный момент мы наблюдаем за ними через детекторы излучения Черенкова и в инфракрасном диапазоне.
— Хорошо. Ждём.
И они ждали. А «Трафальгар» тем временем наращивал скорость на 2.2 километра в секунду за секундой. И ситуацию в которой оказалось предположительно «гражданское» судно не иначе как катастрофическим назвать было нельзя. Из-за уже набранной скорости, оно просто было не способно резко изменить свой курс. А мощности двигателей эсминца было более чем достаточно, чтобы подстроится под любой манёвр «Акреции», и когда она неминуемо войдёт в радиус действия ракет, (что случится уже через сорок минут) «Трафальгар» их из него уже не выпустит.
Хотя теоретически, Карсон мог открыть огонь уже сейчас. Просто часть полёта ракетам придётся преодолеть по баллистической траектории с выключенными после старта двигателями, включив их лишь при подлёте к цели, чтобы сманеврировать и выйти на атакующий вектор. Но данный вариант не устраивал капитана по многим причинам.
Во первых — на таком расстоянии невозможно хоть сколько то управлять системами наведения ракет. Расстояние слишком большое и существенная задержка в связи сведёт на нет любые команды, которые будут посланы тактиками. Это означало, что им придётся загружать атакующий профиль полёта ракет перед стартом и после прохода по баллистической траектории ракеты будут использовать уже заранее составленные планы атаки.
Хотя этот минус нивелировался тем фактом, что их цель была по сути обычным, пусть и судя по показаниям массы несколько изменённым транспортником. У подобного корабля не было защитных систем, которые бы оказывали постоянное активное и пассивное противодействие приближающимся ракетам.
Во вторых — из-за очень мощного излучения двигателя, противник сможет заранее их засечь и скорректировать свой курс в сторону от баллистической траектории полета ракет, оказавшись уже в другом месте. Этого будет достаточно, чтобы увернуться от атаки и сделать её бессмысленной. По этой причине боевые столкновения в космосе редко проходят на дистанции более чем в одну световую минуту. В современное время, сама тактика сражений в космосе больше напоминала шахматную партию, в которой игроки долго и упорно расставляют фигуры по доске, выгадывая место и время прежде чем нанести удар.
— Сэр. Ответа всё ещё нет. Дистанция до «Акреции» четыре световые минуты.
— Они что идиоты?
От такой реплики старший помощник опешил и повернул голову к капитану.
— Сэр?
— Джерри, они у нас в руках. И они это знают. Как только они подойдут к нам на десять миллионов кликов, мы сможем разнести их посудину на части и даже не вспотеем. Так какого чёрта они молчат?
— Я…я не знаю капитан. Может, они уверены, что смогут избежать встречи и…
— Изменение параметров цели! Они поменяли курс на обратный и дали максимальное ускорение… Сэр! Они идут прямо на нас!