Танец в ночи
Шрифт:
Мужики взревели. Я прислушалась и подавилась собственной слюной. Сто тысяч. Сто пятьдесят... Боже мой, а цена то всё ещё растёт! Я с ужасом посмотрела на подпрыгнувшего старикана. Он предлагал триста тысяч. Я замерла. Шанталь пнула меня, вынуждая продолжить танцевать. От её толчка я упала на колени и вздрогнула. Мужики словно с ума посходили. Теперь торговались двое. Старик и какой-то мужчина. Взглянув на него, я поняла, что хочу, чтобы старик перебил цену. От хищного взгляда мужчины, меня пробрала дрожь. В его взгляде было столько голода. Я снова вздрогнула, когда Мина продала меня старикану за шестьсот тысяч евро. Мужчина презрительно посмотрел на Мину, потом на старикана, а потом улыбнулся
Я снова задрожала, когда охранник стащил меня со сцены, а старикан принялся облапывать собственность. Я была слишком напугана. Да и тугой корсет не позволял чувствовать его сморщенные руки. Поэтому я стерпела. Хорошо, что хоть в рот не стал заглядывать. Я бы наверно откусила ему пальцы. И всё-таки хорошо, что он окончил осмотр, а охранники окружили меня. Я была этому только рада. Уж слишком мне не хотелось встречаться с тем мерзким типчиком. И всё-
таки он подошёл к старикану. Я съёжилась.
– Я хочу её купить,- произнёс мужчина грудным голосом. Охрана плотным кольцом обступила меня. А старикан держался, как ни в чём не бывало.
– Завтра приходи в три часа дня,- проскрипел старик, протягивая ему визитку.
– Хорошо,- усмехнулся мужчина.- Только не перестарайся, я не люблю порченный товар.
Я и обомлела. Я не какой-то там товар, переходящий из рук в руки! А потом опустила голову. Я сдержала единственную слезинку, которая так и хотела пролиться. На данный момент я действительно чувствовала себя товаром. Дорогим, но товаром. По сути, так и было с тех пор, как меня удочерили.
К нам подошла довольная Мина. Старикан протянул ей кейс, а она отдала мне задрыпаную полинявшую шубу и всё. Мы расстались. Охранник схватил меня за локоть и повёл к выходу. Старикашка довольно напевал и скакал за мной. Вот уж не думала, что он способен на такое. На вид ему было лет семьдесят-восемьдесят, а может и все девяносто. И по моему понятию он не должен был вести себя как юнец. Я почувствовала, что не меня смотрят, но боялась оглянуться. А потом я словно кожей ощутила довольную ухмылку на своей спине. Я знала, что за мной наблюдает тот самый мужчина. Для меня было странным, что рядом с огнем я начинаю чувствовать гораздо острее обычно. Вот и теперь, проходя мимо столика, на котором горела свеча, я ощутила эту ухмылку. Кстати, заметила я это совсем недавно, после драки с Шанталь. Может я получила сотрясение мозга? Может у меня открылись способности?
Я дёрнула головой. Совсем свихнулась от безысходности. Нет у меня никаких способностей. И мне показалось, что рядом с огнем я чувствую острее. Это все обычная интуиция. А взгляд мужчины, ну... он же должен был посмотреть на то, что купит завтра. Меня передернуло от этой мысли. Бежать, надо бежать.
Поскольку личных вещей у меня не было, меня вывели в том, что есть. То есть на снег в пятнадцати градусный мороз в босоножках на высоком каблуке. Замечательно! Просто здорово! Я буквально растаяла от счастья топать практически босыми ногами по снегу, по колено, проваливаясь в нём же. Замечательный конец вечера. И с грустью подумала, возможно, и жизни. Как будто специально, чтобы помучить меня, они шли через сугробы, вместо того, чтобы идти по тонко расчищенной дорожке. Ноги уже совсем не слушались, мы шли где-то уже минут пятнадцать, а из машины все ещё видно не было. У мне промелькнула шальная мысль, что они вообще могли прийти пешком. А потом я увидела черные автомобили. Я старалась сдержать дрожь и сжала челюсти, чтобы они не слышали, как стучат мои зубы.
Один амбал сел за руль, другой рядом с ним. Тот, что тащил меня за локоть, подождал, пока его хозяин усядется, а потом швырнул меня
– Сядешь в другой машине,- скомандовал старичок, распахивая теперь уже мою шубу.
Амбал недовольно согласился. Но всё же согласился. Дверь автомобиля захлопнулась, а мотор взревел. Старик предложил мне выпить.
Я испытывала смешанные эмоции. Даже не знаю, как это объяснить. Я была рада оказаться в тепле. Мои бедные многострадальные ножки медленно оттаивали. А с другой стороны я с содроганием подумала о том, что мне предстоит вынести. Поэтому, не задумываясь, я выпила предложенное спиртное. Оно обожгло мне горло. На глазах выступили слёзы, я с трудом сдержалась, чтобы не закашляться.
– Понравилось?- довольно усмехнулся дед.
– Угу,- пробормотала я, на большее сил не хватило. Я с ужасом наблюдала за ним. Он с жадностью рассматривал туго затянутый корсет, чёрные шёлковые трусики и чулки в сеточку. Хорошо, хоть лифчик надёжно спрятался под корсетом. Меня передёрнуло от отвращения, когда он провёл своей сморщенной лапищей по моему бедру. Мне захотелось надавать ему затрещин, вырвать руки и тому подобнее. Но я сдержалась. Сначала нужно отъехать как можно дальше от этого богом забытого здания на окраине города. Я протянула руку с пустым стаканом, молча, требую мне подлить. Старик усмехнулся, убрал свои руки и наполнил мой стакан. На этот раз я пила маленькими глотками. Внутри разлилось тепло, а в голове зашумело, появилась приятная лёгкость.
Я как кобра терпеливо ждала своего часа, не забывая глупо хихикать и притворяться, что мне льстит его внимание. Хотя это самое внимание встало мне поперёк горла. От выпитого и тепла я расслабилась. А что вы хотели? Меня не кормили три дня, держали в сыром подвале, кишащем крысами, которых я боюсь до жути. Поэтому я и не спала все эти дни, да и спать то было негде, ни матраса на одеяла мне не дали. А тут ещё такой 'сюрприз'. Моя жизнь 'сказка'! Просто 'прелесть'. Только вот в моей сказке принца не предвидеться и счастливым концом не пахнет.
Я украдкой огляделась, старик прищурился, а потом улыбнулся. Надо же, зубы, оказывается, у него были. Пепельная морщинистая кожа на лице натянулась, когда он улыбнулся еще шире. Ох, как же мне противно. Чего это он так улыбается? Что задумал? Флора, успокойся, притворяйся лучше. Как же тяжело рассмотреть хоть что-нибудь сквозь тонированные стёкла. Как же мне узнать, куда мы едем и главное где мы сейчас? Далеко ли мы отъехали от Мины и её девочек?
– Потерпи, сладкая, скоро мы приедем,- прохрипел старикан, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. Так, всё, пора валить. Одна рука уперлась в его грудь, а вторая нащупала горлышко бутылки. Плохо соображая, что я делаю, я ударила мерзавца пустой бутылкой по головешке, а затем открыла дверь, выпрыгнув на ходу. Я покатилась кубарем, ударившись несколько раз головой об асфальт посыпанный песком, и благополучно приземлилась в сугроб. Вернее этот самый сугроб, остановил моё падение. Рёбра жалобно трещали, лицо руки, ноги саднели от многочисленных порезов. Голова кружилась, а зрение затуманилось. Я ещё успела удивиться, как это я ноги и руки не переломала.
Дрожащими руками я избавилась от корсета и застонала от пронзившей меня боли. Ребро всё-таки было сломано и, похоже, уже не одно. Я сорвалась с места, как только услышала визг тормозов, совсем рядом со мной. Сорвалась, это было сказано сильно. С трудом перебравшись через сугроб на краю дороги, я побрела по глубокому снегу. Я подняла голову и заметила дома. Если успею добежать, то останусь жива. Буду кричать, и люди должны будут выглянуть на улицу. Там у кого-нибудь попрошу помощи. Страх придал мне сил. Я боялась, что меня убьют. Хорошо если быстро, а если будут мучить?