Танец в темноте
Шрифт:
– Перестать попадать в неприятности!
Ведь это же так просто! Нет, знаете, порой я на самом деле удивляюсь тому, что мы со Скарлет родственницы.
– А, ты об этом. Ну да. Я, конечно, постараюсь. Буду все время думать о чем-то важном. О распределении ролей в нашем спектакле, например.
«Ну-ну, – подумала я. – Ты сегодня весь день с самого утра только об этом и думала – а что толку?»
– Ладно, – продолжила Скарлет, опираясь на меня, чтобы взять с туалетного столика гребень с серебряной
– Ничего, – ответила я, чувствуя, как у меня от вранья теплеют щеки. – Сплошная скука.
Глядя в зеркало, Скарлет принялась расчесывать волосы, такие же темно-каштановые, как и у меня.
– А знаешь, – неожиданно сказала она. – Ведь наша мама могла причесываться этим гребнем перед этим самым зеркалом. Странно, да?
– В этой самой комнате? – скептически откликнулась я. – Нет, это вряд ли.
– Нет, я не про комнату. Просто она причесывалась перед зеркалом здесь, в Руквуде. Мурашки по коже, верно?
Я встретилась взглядом с отраженными в зеркале глазами сестры и кивнула. В прошлой четверти мы со Скарлет обнаружили, что наша дорогая покойная мама не могла быть тем, за кого себя выдавала. Она умерла вскоре после нашего с сестрой появления на свет. Разумеется, мы отлично знали и ее имя – Эммелина Эйдель, и дату ее рождения. А потом увидели это имя и дату на памятной табличке, установленной возле школьного озера, в котором 26 февраля 1914 года утонула ученица Руквудской школы Эммелина Эйдель. Она утонула более двадцати лет назад, то есть задолго до нашего рождения. Мы выяснили, что наша мама действительно училась здесь, в Руквуде, но при этом она не могла быть Эммелиной Эйдель, утонувшей в школьном пруду по вине бывшего директора мистера Бартоломью.
Скарлет прекратила причесываться и опустила взгляд на гребень, который держала в руках. На серебряной ручке были выгравированы мамины инициалы – Э.Г., или Эммелина Грей (Грей – это фамилия нашего отца, за которого она вышла замуж).
– Каждый день вижу этот гребень… – сказала она. – И думаю о маме. Пытаюсь понять, кем же она была на самом деле. Какой она была… И смотрит ли она сейчас на нас с тобой с небес.
– Не знаю, – ответила я, чувствуя пробежавший у меня по спине холодок. – И не уверена, что мы вообще когда-нибудь узнаем об этом.
Сестра положила гребень на стол, внимательно посмотрела на себя в зеркало и негромко спросила:
– Она могла бы гордиться нами, как ты думаешь?
– Тем, что тебя оставили после уроков сразу по трем предметам? За один день? Не думаю.
Скарлет сердито фыркнула, встала со стула и сказала, толкнув меня в плечо:
– Ладно, шевелись, отличница. Пойдем съедим ужасного жаркого.
Я улыбнулась и подумала, что, если у мамы был такой же характер, как у Скарлет, она была приметной личностью в этой школе.
Глава четвертая. Скарлет
Я
– Пошли, пошли, – поторапливала я Айви, тащила ее за собой по коридору, а она как могла отбивалась:
– Да не тяни ты меня! Я что, сама не могу идти?
– Можешь. Только чаще ногами перебирай, балерина!
Мы подлетели к ведущей в подвал лестнице и увидели стоящую перед ней мисс Финч.
Конечно, мы с сестрой пришли несколько рановато, однако мисс Финч почти все время сидит в классе, поэтому видеть ее на лестнице было довольно странно.
– Мисс? – сказала я.
– А, добрый день, девочки, – слегка дрожащим голосом ответила она. – Спускайтесь, я вскоре догоню вас.
– Что-то случилось? – спросила я. Опираясь на свою палку, мисс Финч смотрела на лестницу так, словно та грозила ее укусить.
– Да ничего особенного, – ответила мисс Финч. – Не волнуйтесь. Просто я почувствовала, что сейчас мне будет трудно спуститься по ступенькам. Ничего, это пройдет.
Мисс Финч пыталась выглядеть веселой и уверенной, но обмануть меня ей не удалось.
– Я пойду впереди, – сказала я ей. – А Айви подстрахует вас сзади. Так, на всякий случай…
– Спасибо, девочки, – благодарно улыбнулась мисс Финч.
Я двинулась по освещенным теплым светом газовых рожков ступенькам, стараясь сдерживать себя и не спешить. Внизу, в подвале, было холодно. Впрочем, здесь всегда было холодно, и зимой и летом.
Спустившись до конца лестницы, я обернулась, чтобы посмотреть, как наша учительница преодолевает последнюю ступеньку. Мисс Финч улыбнулась мне, однако лицо у нее побледнело, и она тяжело дышала.
– Есть! – торжествующе воскликнула она. – Пойдемте. Поскольку вы пришли заранее, можете начать разминаться, а я сегодня весь день, наверное, просижу на своем стульчике возле рояля.
Войдя в класс, мы с Айви отправились к станку и принялись разогревать мышцы. Вскоре начали подходить и остальные ученицы.
Одними из последних, держась за руки, в класс вошли Пенни и Надия. Пенни самодовольно ухмылялась, и мне стоило большого труда сдержаться и не съязвить ей.
Я продолжила сосредоточенно разминаться, делала плие, то есть приседала в разных позициях, а затем заметила в зеркале, что Пенни ухмыляется, глядя на меня.
Я посмотрела вниз, на свои ноги – может быть, делаю что-то не так? Нет, все так. Я тряхнула головой. Да и в чем здесь можно было ошибиться? Это же простое разминочное упражнение, я его уже тысячи раз делала. И я решила, что лучше всего выбросить Пенни из головы и больше не обращать на нее никакого внимания.
Закончив разминку, мы перешли в центр зала. Я по-прежнему не смотрела на Пенни, и все шло хорошо до тех пор, пока мы не добрались до аллегро. Это самая подвижная часть танца, где приходится очень быстро перебирать ногами.