Танец в живописной технике
Шрифт:
Он усмехнулся, опуская глаза. Но вдруг снова вскинул на меня взгляд и хищно прищурился:
— Собирайся, Леа…
Когда он велел собираться, я и подумать не могла, что придется собрать все: холст, краски, кисти, фонарик, портативный мольберт. Кроме того, мы заехали в дорожное кафе на выезде из города, где Дэйран купил кофе в саморазогревающихся стаканах и бутербродов.
И даже Джиджи прихватили с собой.
— Тебя надо чаще его выгуливать, — усмехнулся Дэйран, когда сияющая всеми цветами радуги довольная медуза восторженно
Одичает — вряд ли. А вот то, что переметнется к новому хозяину, более вероятно. Джиджи развлекался тем, что передразнивал навигатор, покрываясь такими же зелеными пятнами, что и ограничения скорости на панели прибора, желтыми — навигационных стрелочек на развязках и ярко-красными — заправочных станций.
Мы ехали по широкой освещенной трассе в сторону гор. Куда именно — Дэйран не говорил.
— Мы спать сегодня не собираемся? — зевнула я.
— Ты же все равно не спишь по ночам, — не глядя на меня, ответил он. — Завтра выспишься.
— А во сколько твой аристократический слет? — прищурилась я на ударивший в глаза свет от встречной машины.
— В десять.
Все бы ничего, только для того, чтобы собраться на это мероприятие, мне придется успеть много: найти платье и туфли, а еще сделать что-либо с головой! Ведь мои косички являли собой слишком яркий протест против принятых норм высшего света. Может, Дэйрану было и все равно. Но я еще помнила правила хорошего светского тона, а компрометировать своего спасителя в мои планы не входило. Наоборот — хотелось блистать! Когда я, в конце концов, смогу выйти в свет в следующий раз? Да и напомнить себе не мешало, каково это — чувствовать себя женщиной не только в нижнем белье!
Занятая планированием завтрашнего дня, я отвлеклась от дороги. Боковым зрением уловила, что Джиджи сменил режим «новогодняя елка» на «звездное мерцание», и всмотрелась в пейзаж за окном.
Дорога петляла меж красноватых холмов, поблескивающих в свете фар. Встречные машины уже давно пропали. А вскоре вокруг нас неожиданно взметнулись клубы пыли. Пришлось схватиться за ручку двери, чтобы меня не «болтало» по салону на бездорожье.
Внезапно перед носом автомобиля возникло препятствие — контрольно-пропускной пункт. Дэйран невозмутимо подъехал к встрепенувшемуся охраннику и открыл окно.
— Доброй ночи, — кивнул он на сдержанное приветствие мужчины в форме и протянул ему какую-то карту.
Охранник вскинул руку, что-то пикнуло.
— Доброй ночи, мистер Фримэн, — пробасил он и покосился на меня. — Надолго?
— Пока сложно сказать, принципиально?
Пока мужчины о чем-то говорили, я прокручивала в голове услышанную фамилию. Надо же, как символично — Фримэн…
— А имя ваше можно узнать, мистер Фримэн? — укоризненно спросила я, когда он закрыл окно.
Ворота распахнулись, и мы снова двинулись вперед.
— Скотт, — не глядя на меня, ответил Дэйран.
Но не успела и рта раскрыть, чтобы возмутиться, он указал
— Леа, ты лучше посмотри.
Машина теперь ехала по каменной кладке, пылевая завеса спала, а впереди из-за очередного холма постепенно открывался вид на самую известную достопримечательность Шеввы — разноцветные пески!
Я подалась вперед, насколько позволял ремень безопасности. Как только последний холм остался слева, перед нами раскинулись цветные поля, мерцающие в темноте. Днем они переливались радугой, а сейчас, в свете луны, мерцали разными оттенками голубого. Волнистые дорожки стелились змейками, плотно прижатыми друг к другу, от холма до самого горизонта. А над ними висели яркие шары двух планет нашей системы.
Мои глаза, наверное, едва не выскочили из орбит, стараясь объять взглядом как можно больший масштаб этой картины. Простым смертным сюда было нереально попасть!
— Как это возможно? — выдохнула я, не в силах оторваться от зрелища.
— Возможно — это главное, — уклончиво отозвался он. — Нравится?
— Шутишь? — восторженно улыбнулась. — Тут правда можно расположиться с мольбертом и порисовать?
— Конечно, скажи только, где лучше.
Мы проехали еще немного вперед и остановились у небольшого каменного выступа. Стоило свету фар потухнуть, и песок засветился ярче.
Все это напоминало какую-то праздничную декорацию. Словно кто-то специально раскрасил и изысканно подсветил целую долину. Но по факту своими радужными песками это место было обязано выходу на поверхность и окислению нескольких десятков минералов. Когда-то на Шевве были водоемы, и в этом месте как раз располагался один из самых больших. Масштабная разработка долины была запрещена, но археологи работали на всей ее территории и регулярно натыкались на останки, подтверждающие, что некогда Шевва была обитаема.
Пока я завороженно осматривалась, Дэйран открыл багажник и принялся выгружать из машины мои художественные принадлежности.
— Как ты все это на себе таскаешь? — поразился он, прислоняя мольберт к скале.
— Привыкла, — отмахнулась я.
— Ты машину умеешь водить? — спросил вдруг.
— Да, — непонимающе обернулась к нему. — Но прав-то, само собой, нет.
— Не проблема.
Но не успела поинтересоваться, к чему был этот вопрос, как он схватил мольберт:
— Где ставить?
— Не знаю еще, — прищурилась, сосредоточенно осматриваясь. — Мне… надо походить-посмотреть.
— Надеюсь, не «залезть повыше — свернуть себе шею»? — пробурчал он.
— Никогда не сворачивала, — расправила я гордо плечи и направилась в долину.
Тоже мне, телохранитель! Уже собиралась углубиться в обдумывание композиции, как услышала шаги за спиной.
— А как так получилось, что бесстрашный «не киборг» боится высоты? — как бы невзначай бросила я, не оборачиваясь.
— Как-то случайно, — услышала совсем рядом и резко обернулась. — Но об этом никто не знает.