Танец волка
Шрифт:
Копье прошивает воздух всего в ладони от моей головы. Молодой с воплем прыгает за борт – успел. А вот кормчий не успевает. Да и куда ему прыгать – с таким железным грузом. Я протыкаю его обшитую бляхами куртку, проворачиваю клинок и, выдернув, разворачиваюсь к тем, кто еще жив. Мне чертовски весело. Я как будто внутри хрустального шара, который вертится, вертится… И высверки моего клинка не дают никому коснуться сверкающей поверхности…
Как всегда, всё кончается слишком быстро. Палуба пуста. Я вижу с полдюжины пловцов, удирающих в сторону
Мы победили.
– Разве это враги? – ворчит Медвежонок. – Хочу настоящих врагов, брат! Настоящих! Таких, как Лейф Весельчак! Надоело убивать тюленей!
Наши нореги и Тьёдар Певец глядят на меня и на Свартхёвди как на небожителей. Только что мы, вдвоем, убили семнадцать человек. И не бондов каких-нибудь, а бойцов.
Я понимаю, почему так произошло. Мы напугали их до чертиков. Сначала – берсерк Свартхёвди, потом вообще непонятный я. Если бы они дрались по-настоящему, исход был бы иным. Число ведь имеет значение. И еще какое. Но я в считаные минуты убил и их ярла, и их лучшего бойца. А потом мы как-то ухитрились выжить под градом стрел… Нет, мы победили не вдвоем. С нами был третий. Страх.
– Мелкие люди, – ворчит Медвежонок.
Он даже не выложился полностью. Так, поплясал немного. По глазам видно: хочет продолжения банкета…
Голова Гудрун лежит на моем плече. Моя жена тоже участвовала в бою. Брошенное ею копье пробило шею одного из врагов. Правда, тот не видел броска. Увидел бы, наверняка успел бы перехватить и увернуться. Но в бою не бывает «если бы». Ты или жив, или мертв.
Я обнимаю Гудрун, вдыхаю ее запах… И чувствую привкус крови.
Глава двадцать восьмая
Конунг Хальфдан Черный и его белокурая дочь
Приключения кончились. Мы прибыли в столицу Хальфдана Черного Упплёнд, где благополучно встретились со стариной Красным Лисом.
Более того, я воссоединился со своим драккаром, сарай под который мне любезно предоставил Харальд Щит.
Теперь я у Лиса вообще в неоплатном долгу. Северный Змей! Мой драккар! Снова – мой! И попробуйте теперь сказать, что у викингов нет чести. Что это разбойники и убийцы, которые забирают все, что плохо и хорошо лежит, а думают только о добыче и так далее… С Геддой Соленым я расплатился собственными деньгами! И не теми, что были оставлены мной на попечение Лиса (эти вернулись автоматически), а теми, что хранились в денежном сундуке Северного Змея.
А ведь это были даже не мои деньги – совокупный капитал хирманов Лейфа Весельчака.
Но все, что было на Северном Змее, по определению, считалось моим. Так решил Мурха Красный Лис. То есть он без проблем присвоил бы и драккар, и имущество (вернее, поделил бы на всю команду в соответствии с долями), если бы я и Медвежонок отправились в Валхаллу. Но раз я жив, то получите и распишитесь, как говорится.
Кстати, Мурха Красный Лис был грамотным и свободно читал Библию отца Бернара. На латыни, что характерно.
Но вернемся к делу.
Хальфдан, как только до него дошла весть о
29
Есть весьма квалифицированное мнение, что первое «Х» скандинавы сглатывали и произносили не Хорек и Хрёрек, а Орек и Рёрек. Однако я все же буду придерживаться прежней фонетики.
Но, возвращаясь к Хареку Волку. Он был ярлом. Ярлом без территории, то бишь доверенным вождем конунга. Как позже пояснил мне Харальд Щит, Волк был кем-то вроде офицера по особым поручениям. Ну там, если прирезать надо кого втихую или предложить что-то… непопулярное.
В моем случае имелось предложение более чем позитивное. Хальфдан предлагал кров и стол в своем «дворце» мне и моим домашним.
Что характерно: Лису он не предложил. Хотя тоже можно понять: нас – раз, два и обчелся, а у ирландца – полный хирд проглотов. Жратвы не напасешься.
Я отказался. Максимально велеречиво. Мол, уже обещал своему старому другу Щиту остановиться под его кровом. Но всегда рад, и, как только, так сразу.
Доверенное лицо конунга (выдвинутые вперед челюсти, длинный нос, прозрачные глаза с характерным прищуром профессионального убийцы) изобразило в ответ что-то вроде добродушного оскала. Так улыбается отделенный от тебя решеткой леопард. Засим ярл развернулся и… наткнулся на растопырившегося локтями у него на пути Медвежонка.
Секунд десять они безмолвно «мерились пиписьками».
Потом Медвежонок нехотя сдвинулся в сторону. Не уступил, а так… Типа стоять надоело.
Харек Волк бормотнул что-то, двинул ноздрями хрящеватого носа и покинул подворье Щита.
– Что ему было надо? – проворчал Медвежонок, нависая надо мной.
– От конунга пришел. Предложил быть его гостями. Ты что так на него… вызверился?
– Вызверился? – Медвежонок фыркнул. – Ты согласился?
– Нет. Мы же договорились с Харальдом. Я тебе вопрос задал!
– Ага. Задал. Почему я на него… вызверился? – Медвежонок качнулся с носков на пятки и обратно, смачно сплюнул. – Это ты точно подметил. Зверь он.
– В каком смысле?
– Да вот в этом! – Медвежонок продемонстрировал татуированный кулак.
– Берсерк? Да не может быть!
– Зверь. Со мной спорить будешь? Готов полмарки поставить: если снимет перчатки, ты увидишь кое-что… похожее.
– И что? Ну берсерк. Ты тоже берсерк. И Стенульф. И Хавгрим Палица. И что с того?
– А с того, умник, что мы – берсерки, а он – ульфхеднар, хотя… – Свартхёвди почесал грудь, – их тоже берсерками называют, норегов.
– Ульфхеднар, значит? И в чем разница?