Танго Агарта. Книга первая
Шрифт:
– Гора и мышь, – констатировал Краузе. – Сейчас этот детина его раздавит.
Но случилось обратное. Примерно с минуту оба кружили друг вокруг друга, затем борец подобно тарану ринулся вперед, а монах спиралевидно взвился в воздух и с криком «ха!» саданул того на развороте в лоб пяткой.
Беспорядочно маша руками, здоровяк полетел в другую сторону, и, перевалив через канаты, с грохотом обрушился вниз.
А боец, как не бывало, снова проделал несколько головокружительных «па» и гордо застыл с поднятыми руками.
Публика неистовствовала.
– Не
Эмоции Бегера были понятны. Он был прирожденным бойцом, чемпионом Германии по боксу и жаждал померяться силами с этим непонятным акробатом.
Через минуту «ученый» был на помосте, и, засучив рукава сорочки, принял боксерскую стойку.
– Ком! – махнул он азиату здоровенным кулаком, и противники прыгнули навстречу друг другу.
Примерно с минуту Бегеру удавалось отражать град посыпавшихся на него молниеносных ударов и даже отвечать на них, а потом в глазах ослепительно вспыхнуло, и он куда-то провалился.
Когда забравшиеся на помост коллеги бережно спустили «чемпиона» вниз, он только мотал башкой и мычал что-то нечленораздельное.
– Чжасчи, – вы знаете этого парня? – поинтересовался Шеффер, когда получив очередную порцию оваций, победитель скрылся за ширмой.
– Знаю, – ответил тот. – Его зовут Цзи Цинь. – Это один из последних мастеров «ушу», в прошлом знаменитого в Поднебесной буддийского монастыря Шаолинь.
– «Ушу», – это то, что мы видели? – просипел наконец-то пришедший в себя Бегер.
– Да, это великое боевое искусство. Оно зародилось в древности, в провинции Хэнань.
Тогда тринадцать буддийских монахов помогли императору Ли Шаминь удержаться на престоле, за что Шаолинь получил высочайшее соизволение содержать монашеское войско и вскоре прославился, как центр боевых искусств.
Однако спустя десять лет, военачальник Ши Юсань поджег и разрушил Шаолинь, изгнав оттуда монахов. Часть из них ушла в другие, а Цзи Цинь с сыном и еще несколько, стали ездить по стране, участвуя в таких вот представлениях и собирать средства на его восстановление.
– Весьма интересно, – переглянулись Шеффер с Бегером. – Вы можете познакомить нас с этим мастером?
– Нет ничего проще,– чуть поклонился Чжасчи. Они живут там же где и вы, в караван-сарае.
Вечером, при его посредничестве, в комнате «ученых» состоялась встреча с необычным мастером.
При ближайшем рассмотрении он оказался несколько старше, чем выглядел в цирке, бедно одетым, но полным достоинства и внутренней силы.
Шеффер от лица своих товарищей выразил восхищение мастерством Цзи Циня, Шеффер почтительно пожал ему руку, и оба изъявили желание помочь странствующим монахам.
– Каким образом? – невозмутимо поинтересовался тот.
– Мы готовы вам пожертвовать пять тысяч юаней.
– А что взамен?
– Вы научите нас, – положил Шеффер руку на
Несколько минут монах думал, – потом кивнул бритой головой, – согласен.
После этого было оговорено, где и как будет обучаться Бегер, Цзи Циню вручили задаток и оба тибетца удалились.
На следующий день, ближе к обеду, члены экспедиции были приняты регентом Далай-ламы XIV в его резиденции – дворце Потала.
Высоко вознесшийся над долиной, построенный в седьмом веке дворцовый комплекс, по праву считался одним из чудес света, являлся местом обитания всех Далай-Лам и символом Тибета. В его бесчисленных залах и хранилищах, в свитках и манускриптах хранилось вечное учение Будды, а также множество сокровищ, ценных предметов и реликвий.
Регент Джампел Еше оказался преклонного возраста благообразным старцем, никогда не покидавшим своей заоблачной страны и дал гостям милостивое согласие на ее изучение.
Те, в свою очередь, вручили ему портрет великого фюрера, переведенный на китайский «Майн кампф», в золоченом переплете и слоновой кости, украшенные инкрустацией, шахматы для юного Далай – Ламы.
– Здесь «Печать сердца»* – с почтением глядя на оттиснутую на обложке свастику,– сказал регент.
– Мы обязательно прочтем этот труд, идите, и да сопутствует вам удача.
Глава 2. Загадка горы Кайлас
Второй месяц сотрудники «Аненербе» активно занимались поиском сакральных знаний, столь необходимых Германии.
Получив доступ в дворцовую библиотеку, знаток восточных письменностей Геер, сутками корпел над древнекитайскими глиняными табличками, свитками и манускриптами, фотограф и кинооператор Краузе снимал их и ритуалы лам в монастырях на пленку, а Бегер с остальными, в поте лица осваивал методику «ушу».
Спустя неделю, обобщив и проанализировав все заслуживающее внимания, под неусыпным оком Чжасчи – тобгяла, они отправились в экспедицию.
Ее многокилометровый путь, пролегал по западному нагорью Тибета, имел целью священную гору Кайлас, а также расположенные у подножья, озера Манасаровар и Ракшас-тал.
Для последователей древней тибетской религии Бон, гора Кайлас являлась сердцем древней страны Шангшунг, где зародилась эта религия. Кайлас, который в Боне назывался Юнгдрунг Гу Тзе (Девятиэтажная Гора Свастики), – был его душой, центром жизненной силы и главного принципа "Девяти Путей Бона".
Как следовало их древних писаний, здесь основатель религии небожитель Тонпа Шенраб спустился с небес на землю. Традиция Бона, изложенная в них, гласила:
"У подножия горы Юнгдрунг берут свое начало четыре реки, текущие по четырем направлениям. Гора окружена храмами, городами и парками. К югу находится дворец Барпо Согье, где родился Тонпа Шенраб, к западу и северу расположены дворцы, в которых жили его жены и дети. На востоке стоит храм под названием Шампо Лхатзе.