Танго над пропастью (Право на мечту)
Шрифт:
"Жаль, - подумал Джош.
– Эта акварель идеально смотрелась бы в вестибюле нью-орлеанского "Темплтона". Ну ничего, рано или поздно я своего добьюсь!" Он взял в руки пресс-папье - белые сталактиты, плавающие в молочно-белом стекле, и взвесил его на ладони. Интересно, почему она все время поглядывает на спальню?
– Что-нибудь еще, Джош?
Он решил, что это пресс-папье - идеальное орудие убийства. И пожалел того парня, который сейчас находится в ее спальне...
– Знаешь, я просто умираю с голода. У тебя найдется что-нибудь поесть?
– И он очаровательно улыбнулся.
– В конце улицы - замечательная траттория.
– Отлично. Сходим туда попозже. А сейчас не отказался бы от вина с сыром. Не беспокойся, - добавил он, увидев, что она даже не шевельнулась. И здесь себя чувствую как дома.
И, не выпуская из рук пресс-папье, он направился в спальню.
– Кухня в другой стороне, - забеспокоилась Марго.
Джош нахмурился. Ему было отлично известно, где кухня. Он вообще прекрасно ориентировался в этой квартире, и пусть тот, кто прячется в спальне, трепещет - Джошуа Темплтон собирается нанести удар первым!
– Черт возьми!
– Марго уцепилась за его руку, и он поволок ее за собой.
– Принесу я тебе вина! Только не ходи....
Но было поздно. Джош распахнул дверь и ошеломленно замер на пороге спальни. Марго и сама глазам своим не верила, глядя на то, что там творилось. Одежда валялась повсюду - на стульях, на полу, на кровати. Шелк, шерсть, лен - все вперемешку. Сверкающим озерцом блестели на ковре драгоценности. Выглядело это так, будто капризный ребенок нарочно устроил кавардак. Но замечание Джоша оказалось еще точнее.
– Похоже на то, что Армани с Картье объявили друг другу войну.
Марго почувствовала, что предательский смешок снова рвется у нее из горла. Она пыталась его подавить, но не сдержалась и прыснула.
– Я хотела... навести... порядок.
Он взглянул на нее так сухо и холодно, что она окончательно потеряла самоконтроль. Схватившись за живот, Марго прислонилась к комоду и расхохоталась как безумная. Джош вытащил из кучи тряпок голубой пиджак, пощупал ткань.
– Этот человек - Бог, - заметил он и швырнул голубое чудо от Армани обратно на кровать.
И Марго разразилась новым приступом смеха.
– Джошуа!
– наконец смогла выговорить она.
– Ты единственный человек на Земле, который, увидев все это, не бежит вызывать санитаров из психушки. За это я тебя и люблю.
– Марго села рядом с ним на диван и положила голову ему на плечо.
– Будем надеяться, что ничего подобного больше не случится.
Обняв ее за плечи, Джош меланхолично оглядывал поле битвы.
– Это все твои пожитки?
– Ой, нет!
– хихикнула она.
– Во второй спальне еще один набитый сверху донизу гардероб.
– Каким же еще ему быть?
– Он чмокнул ее в макушку, потом взглянул на разбросанные драгоценности.
– Герцогиня, а сколько у тебя пар серег?
– Понятия не имею, - призналась Марго и со вздохом добавила:
– Ведь серьги - они как оргазмы. Их не может быть слишком много.
– Никогда не думал о них с этой точки зрения...
– Ты же мужчина!
– Она потрепала его по коленке.
– Наверное, мне надо сходить за вином.
Под халатом у нее ничего не было, и пальцы его скользили по едва прикрытой тонким шелком коже.
– Давай я схожу.
"Главное - держать дистанцию", - напомнил себе Джош. Им обоим меньше всего сейчас нужно, чтобы он потерял голову.
– Кухня...
– Знаю я прекрасно, где кухня!
– усмехнулся он.
– Я просто думал зайти сюда и вспугнуть твоего любовника.
– У меня сейчас нет любовника...
– В таком случае нам повезло.
Когда Джош вернулся, найдя в ее запасах бутылочку отменной "Баролы", Марго ползала по полу и раскладывала драгоценности по футлярам. Халат опять соскользнул с ее плеча, и Джош с радостью завязал бы его узлом, чтобы избежать искушения. Увидев его, Марго встала, а он, заметив ее длинную стройную ногу в разрезе халата, понял, что владеет собой с трудом.
Хуже всего было то, что она вовсе не намеревалась его соблазнять! Иначе бы он спокойно повалил ее на кровать, воплотил наконец в жизнь свои фантазии, и не было бы никаких проблем.
Но в этой бездумной, естественной сексуальности и был секрет Марго. А инерция их отношений не позволяла ему прикоснуться к ней иначе чем как к младшей сестричке... Она взяла протянутый им стакан и улыбнулась.
– Пожалуй, мне стоит тебя поблагодарить за то, что ты остановил мой припадок.
– Может быть, расскажешь, с чего этот припадок начался?
– Просто пришла в голову одна глупая мысль.
– Она подошла к двери на террасу, распахнула ее. В комнату ворвался густой аромат ночи; Марго наслаждалась им, как наслаждалась вином.
– Обожаю Милан! Люблю его почти так же сильно, как...
– Как что?
Рассердившись на себя, она покачала головой.
– Неважно. Я все строю планы, как бы здесь остаться. Причем желательно в этой квартире. Домой, в Темплтон-хаус, я вернуться не могу.
– Неужели все-таки позволишь Питеру себя выгнать?
Она резко обернулась к нему. Свет с террасы бросал оранжевый отблеск на шелк ее халата.
– Плевать мне с высокой колокольни на Питера Риджуэя! Мне просто не хочется осложнять жизнь Лоре.
– Лора сама разберется. По-моему, она не собирается больше позволять Питеру смешивать ее с грязью. Если бы ты соизволила остаться, сама могла бы это наблюдать.
Марго почувствовала, что снова начинает злиться. Черт бы его побрал! Но сказала спокойно:
– Тем не менее ей все равно придется подумать о семье. По какой-то идиотской причине брак для нее - вещь серьезная. Хотя одному Господу известно, почему она так держится за своего мужа, тем более что он напыщенный осел и ничего больше.