Танго над пропастью (Право на мечту)
Шрифт:
– Да, я же сказал, на год. Со всеми услугами. Я отдам распоряжение. Завтра же.
– Он повесил трубку и стал барабанить пальцами по столу.
– Скажи, что мне делать, - тихо попросила Марго.
– Если это поможет, я немедленно пойду к ней и извинюсь!
– Дай мне доллар.
– Что?
– Дай мне один доллар.
Она открыла сумочку, достала кошелек.
– У меня нет доллара. Только пятерка. Джош выхватил у нее из рук банкноту.
– Теперь я твой адвокат, и как адвокат я советую тебе не сознаваться ни в чем. Ты не будешь ни за что извиняться, потому что ничего не совершала!
– Никого там не было! Мы же не идиотки. Да, понимаю, именно идиотками ты нас и считаешь, но мы все-таки не настолько глупы, чтобы заниматься подобными вещами при свидетелях. Правда, мы рассчитывали, что она пробудет там дольше, - она попыталась улыбнуться.
– Нам это показалось замечательной идеей!
– Джош ничего не ответил, и Марго почувствовала, что снова начинает злиться.
– А ты сам? Разве ты не сломал Питеру нос?
– Я мог себе это позволить.
– Да, конечно, наследник Темплтонов может вести себя, как пожелает, и не заботиться о последствиях!
В глазах его сверкнул недобрый огонек.
– Скажем так, я всегда сам отвечаю за себя. Марго не могла не признать его правоты и заставила себя успокоиться.
– Насколько это может быть опасно?
– спросила она.
– Я знаю, что ты юрист, но все же не адвокат, так что пять долларов меня не спасут, особенно если дело действительно дойдет до суда.
– Все зависит от того, насколько она будет упорствовать.
– Джош наконец взял себя в руки и изложил Марго свой план:
– "Темплтон" будет выражать свое сожаление по поводу ужасного происшествия с постоянной клиенткой. Мы собираемся выплатить ей компенсацию за понесенный ущерб и предоставить право в течение года бесплатно пользоваться любым из наших курортов. Может быть, этого ей хватит, особенно если она не захочет ничего афишировать.
Он повертел в руке банкноту, положил ее на стол.
– Но гарантирую: она будет всячески оговаривать ваш магазин и убедит своих приятельниц его бойкотировать. А судя по тому, сколько у нее знакомых, бойкот может удаться.
– Это мы как-нибудь переживем.
– Марго немного успокоилась, вспомнила, что пришла она сюда извиняться, и постаралась сделать это как можно лучше.
– Прости нас, Джош! Я понимаю, что вся эта история оказалась крайне неприятной для тебя и твоей семьи...
Он оперся локтями на стол и подпер лоб кулаком.
– Если бы только видела! Она с воплями прибежала на корт. Я как раз подавал и едва не угодил в нее. Камеры работают, я стараюсь вовсю изображать гостеприимного хозяина, спортсмена и интеллектуала, любителя попутешествовать, но привязанного к дому, - в общем, настоящего наследника рода Темплтонов...
– Думаю, это тебе удалось блестяще, - тихо сказала Марго, но он на нее даже не взглянул.
– И тут на меня кидается полураздетое, брызжущее слюной и извергающее проклятия существо, которое орет, что на нее напали моя сестра, ее подружка-лесбиянка и моя шлюха!
– Джош поморщился.
– Кто моя сестра, я понял сразу. И хоть термин мне и не понравился, догадался, что моей шлюхой она назвала тебя. Кого она считает лесбиянкой, я, признаться, вычислил методом исключения. Мне очень хотелось ее стукнуть, но руки были заняты пришлось защищаться, чтобы она не расцарапала мне лицо.
– Причем такое красивое!
– Марго надеялась хотя бы этой грубой лестью успокоить Джоша; она подошла и села к нему на колени.
– Мне очень жаль, что все это она выплеснула на тебя...
– Она меня все-таки поцарапала, - пожаловался Джош и показал ей три длинные царапины на шее; Марго тут же наклонилась и поцеловала их.
– Ну что мне с тобой делать?!
– спросил он устало, прижавшись щекой к ее волосам, а потом не выдержал и усмехнулся:
– Как, черт подери, вам удалось запихнуть ее в этот шкафчик?!
– Это было довольно трудно. Но забавно. Он посмотрел на нее пристально.
– Обещай, что никогда больше такого не сделаешь, невзирая ни на какие провокации! Или сначала усыпи ее.
– Договорились.
– Марго решила, что гроза прошла, и, засунув руку Джошу под рубашку, погладила ему грудь.
– Меня, между прочим, только что умастили благовониями сверху донизу. Тебя это не интересует?
– Ну, разве чтобы день не оказался окончательно погибшим...
Он подхватил ее на руки и понес в спальню.
16
Последствия не замедлили сказаться. На следующей же неделе продажи упали - и так резко, что у Марго дрожали коленки, когда она выписывала чеки по счетам за месяц. Туристов по-прежнему было много, заглядывали и случайные покупатели, но дамы, которые обычно встречаются в городе за ленчем, то есть именно те покупательницы, от которых можно было ждать серьезных покупок, игнорировали "Претензию".
Марго поняла, что, если за следующий месяц дела не поправятся, ей придется залезть в основной капитал или закрыть магазин.
Впрочем, она старалась не впадать в панику, сказала Джошу, что вполне может переждать некоторое время, и сама в это верила. Ну не будут же приятельницы Кэнди солидарны с ней вечно!
Тем не менее магазину была нужна какая-то встряска. Марго понимала, что нельзя дальше двигаться по накатанному пути, необходимо экспериментировать. А кроме того, ей так хотелось успеха, аплодисментов, восхищения - всего того, что она имела раньше!
Марго все время заново оформляла витрины и судорожно думала, как же превратить "Претензию" из магазина подержанных вещей в нечто необычайное. За такими раздумьями ее и застала Энн.
– Мама! Как ты здесь оказалась?
– радостно улыбнулась Марго.
– У меня ведь сегодня выходной.
– Энн внимательно оглядела зал.
– И я не была здесь с открытия. А почему так тихо?
– Это наказание за мои грехи. Ты же предупреждала, что так и будет.
– О ваших подвигах я слышала.
– Энн укоризненно покачала головой. Взрослые женщины, а вели себя, как взбесившиеся подростки! Правда, эта дама мне никогда не нравилась, еще со школы. Всегда задирала нос.
– Но на сей раз я потерпела фиаско: она умудрилась сделать так, что к нам никто не ходит. Правда, Кейт говорит, что это - "естественная корректировка", затишье после сутолоки первых недель.
– Марго угрюмо вертела в руках янтарный шар.
– Сама знаешь, как она способна выражаться, когда говорит о делах!