Танго над пропастью (Право на мечту)
Шрифт:
– Отлично знаю. Когда она объясняет мне про то, куда и как вкладывать деньги, я сижу тихо и молча киваю, хотя ни слова понять не могу.
Впервые за этот день Марго рассмеялась.
– Как я рада, что ты зашла! Сегодня я почти не видела милых мне лиц.
– Неужели ты не можешь что-нибудь придумать?
– Энн по привычке провела пальцем по столу, убедилась, что пыли нет, и одобрительно кивнула.
– Устрой распродажу, лотерею, найми духовой оркестр...
– Духовой оркестр? Отличная мысль, мама!
–
– Энн рассеянно взяла в руки стеклянный флакон.
– У твоего дяди Джонни Райана в Корке был паб. И время от времени он нанимал музыкантов - американцам это нравилось, они специально приходили послушать музыку, а заодно и покупали напитки.
– Боюсь, ирландские песенки здесь не пойдут, - насмешливо сказала Марго.
– Я говорю о народной музыке! Ты всегда без должного уважения относилась к своей родине.
– А кто меня так воспитывал?
– парировала Марго.
– Все, что ты мне рассказывала об Ирландии и о нашей семье, может уместиться на одной страничке!
Это было справедливое замечание, и Энн поджала губы.
– Если бы тебе было интересно, ты сама могла бы заглянуть в книжку или заехать туда. Ты ведь столько путешествовала.
– Я дважды была в Корке, - сказала Марго и с удовольствием отметила, что Энн открыла рот от удивления.
– Не ожидала? Еще я была в Дублине, Голуэе и Клэре.
– Она небрежно пожала плечами: ей почему-то было стыдно признаваться в том, что однажды ее потянуло на родину.
– Очень милая страна, но я предпочитаю ту, в которой живу сейчас.
– Странно, мне никто не написал, что ты приезжала.
– А я ни с кем и не встречалась. Зачем? Даже если бы я нашла кого-то из Райанов и Салливанов, мы бы друг друга не узнали.
Энн хотела было возразить, но только покачала головой.
– Наверное, ты права.
Марго на миг показалось, что мать смотрит на нее с сожалением, и ей стало неловко.
– У меня сейчас своя жизнь, свои проблемы, - сказала она торопливо, и воспоминания о волынке и пинтах Гиннесса не помогут мне их решить.
– Музыка и пиво нравятся не только ирландцам, - заметила Энн.
– Почему бы тебе не устроить какой-нибудь праздник?
– Мне нужны покупатели, мама! Покупатели с платиновыми кредитными карточками. "Претензия" должна соответствовать некоему стандарту.
– Это я понимаю.
– Энн очень хотелось помочь дочери.
– Но покупателей надо чем-то привлечь!
– Об этом я и думаю. Мне нужно... Подожди-ка!
– Марго сосредоточенно пыталась поймать мысль.
– Музыка - это совсем неплохо. Может быть, арфа? Например, арфист в ирландском национальном костюме. Музыка и напитки. Прием! Шампанское и подносы с канапе, как на презентации. Наконец, лотерея!
Она обняла Энн за плечи.
– С одним-единственным призом. Так интереснее. Нет, лотереи, пожалуй, не надо, - продолжала вслух рассуждать Марго, расхаживая по магазину. Лучше устроим аукцион одной-единственной вещи. Бриллиантовая брошь! Или жемчужное ожерелье?.. На какие-нибудь благотворительные цели. Надо спросить у Лоры, она подскажет, на что именно. Итак - благотворительный прием! Мама, я их заполучу!
"У девочки мысли скачут, как зайцы, - подумала Энн.
– Но мысли дельные".
– Ну так займись этим.
***
И Марго с энтузиазмом взялась за дело. Через неделю приглашения на благотворительный прием с аукционом в пользу обездоленных детей были напечатаны. Лоре было поручено давать интервью, а Марго взялась очаровывать виноторговцев и уговаривать их пожертвовать на благое дело несколько ящиков шампанского.
Она устроила прослушивание арфистам, попросила Джоша прислать официантов из "Темплтона" и, подольстившись к миссис Вильямсон, упросила ее сделать канапе.
Но это было только начало.
Вернувшись в пентхаус после дня, проведенного в Сан-Франциско, Джош обнаружил свою возлюбленную в постели. Но она была не одна.
– Что здесь происходит?!
– Привет, дорогой! Мы уже почти закончили.
Марго отбросила за спину волосы, улыбнулась. Ее белая грудь была прикрыта алой атласной простыней; другая простыня лежала вдоль длинной стройной ноги.
Сверкнула вспышка.
– Придерживай простыню у груди!
– велел фотограф, крутившийся у изножья кровати, на которой красовалась Марго.
– Чуть ниже. Наклони голову. Вот так, отлично. Тебе по-прежнему нет равных, детка!
Джош поставил на пол портфель, наступив при этом на кабель, и на него тут же зашипел ассистент.
– Что это на тебе?
– Жемчуга!
– Она погладила рукой ожерелье и сладострастно облизнула губы; камера снова щелкнула.
– Ожерелье, которое мы выставляем на аукцион. Я решила, что фотографии помогут нам поднять цену...
Все это она выпалила за одну секунду, но Джош плохо слушал: кроме ожерелья, на ней действительно больше ничего не было.
– Еще пару снимков. Ну-ка, посмотри на меня... Вот теперь то, что надо! Снято.
– Фотограф был тощим человеком с рыжим хвостиком.
– Рад был снова с тобой поработать, Марго.
– Я у тебя в долгу, Зак.
– Забудь об этом.
– Он передал фотоаппарат ассистенту, наклонился к Марго и чмокнул ее в щеку.
– Я соскучился по твоему лицу в видоискателе! Только теперь он впервые взглянул на Джоша.
– Все, мы исчезаем.
– Джош, будь умницей, принеси Заку с Бобом пива!
Без тени смущения Марго отбросила простыню и потянулась за халатом.
– Два пива, заказ принят, - мрачно улыбнулся Джош.
– А ведь мы с вами встречались раньше.
– Зак оставил ассистента собирать аппаратуру и прошел за Джошем в кабинет.
– В Париже... или нет, в Риме. Вы заходили за Марго в студию.