Танго Предтеч
Шрифт:
Он развернулся и бросился прочь. Впервые в жизни мои руки дрожали, когда я рвала плотный конверт. Его содержимое было очень тонким - всего один листок. Я развернула его и поднесла к свету.
«Дорогая Инэрис.
Хотя мы виделись всего несколько раз, мне кажется, ты стала такой огромной частью моей жизни, что я не смогу забыть тебя никогда. В мыслях я целую твои тонкие запястья. Твои пальцы ласкают мои волосы, принося блаженство. Я тону в твоих глазах цвета рассвета и льну к холодным гордым губам. Я столько хотел бы рассказать тебе, прежде чем ты осудишь меня. Я столько хотел бы спросить.
Прощай и прости. Ворон дома Тао».
Я отвернулась от письма и подняла глаза к небу. С чего я должна верить, что это его письмо? Ни печати, ни росписи. А почерка его я не знаю. С другой стороны, почему я должна верить словам, что написаны в нём? Всего три короткие встречи – только поэт увидит здесь любовь. Я отпустила письмо и увидела, как оно летит вниз, в ледяную воду. Слёзы не окрасят моих щёк. Кому нужны слёзы принцессы Магдаро?
Ледяной порыв ветра рванул полу плаща, и клочья пены пустились в путешествие вслед за письмом. Бесполезное великолепие, приносящее только горечь. Я опустилась на корточки, чтобы подобрать упавший на землю конверт, но вместо этого замерла и долго сидела неподвижно, глядя на ледяную воду. Слёзы неумолимо текли по щекам, как будто все события прошедшей недели могли значить хоть что-то. Мне было противно от собственной слабости, и чтобы прекратить истерику, я сделала то единственное, что пришло мне в голову – торопливо, обрывая застёжки, сбросила сапоги и прыгнула вниз с горбатого моста.
Итак, в моём последнем дневнике можешь видеть объяснительную записку моей глупости. Воспаление лёгких почти прошло. Эдгар пичкает меня тёплым молоком и мёдом раз в два часа. Вылеты с планеты мне пока строго запрещены. Я уже несколько дней валяюсь в постели и наблюдаю, как кружатся за окном розовые лепестки вишни. Впрочем, мне и не хочется выходить. Слабость пока что не покидает меня, но думаю, скоро мне станет лучше.
P. S. Ах, да, листок с письмом я, конечно же, поймала. Скучаю и жду. Твоя Инэрис.
Глава 12. Призванные
– Это что, шутка?
– Аврора швырнула на кофейный столик стопку листков.
Инэрис отметила, что императрица необычайно возбуждена. Никогда ещё девушке не доводилось видеть опекуншу в такой ярости. Инэрис взяла бумаги в руку и пролистала страницы.
– Это назначения выпускников Академии. На что я должна обратить внимание?
– На фамилии и на места.
– Аркан... спецотряд Ордена Звёздного Света. Фэроу... спецотряд... Тао… - Инэрис запнулась и поднял глаза на Аврору.
– Дальше можно не читать?
– Все...- Аврора упала в кресло по другую сторону стола, - все наследники великих домов призваны Орденом.
Аврора глубоко вздохнула и нажала на столешнице кнопку
– Эдгар, чай с ромашкой.
– Да, императрица, - прозвучало на другом конце линии.
Инэрис ещё раз пролистала стопку бумаг.
– Обычно они назначаются в личную гвардию, не так ли?
Аврора кивнула.
– Наследники должны быть у меня перед глазами.
– Проще сказать, заложники.
Аврора прищурилась и бросила короткий взгляд на воспитанницу:
– Надеюсь, это не твоя попытка восстановить моральный облик империи?
Инэрис покачала головой:
– Нет. Я впервые вижу эти бумаги. Но у Ордена есть право призыва.
– Не говори мне о правах. Это я их дарую.
– Окей, молчу.
Вошёл адъютант с золотым подносом в руках и поставил его на стол. На чеканном дне пели птицы в райском саду. Аврора вежливо поблагодарила и взяла в руки чашку. Ей сразу стало спокойнее. Она дождалась, пока Эдгар выйдет, и проверила, выключена ли связь.
– Ладно, - сказала она, стремительно превращаясь в ту Аврору, которую Инэрис знала, - этот раунд за ними. Но у меня ещё есть пара джокеров, - Аврора улыбнулась и посмотрела на Инэрис, - и один из них ты. Приготовься, Инэрис, скоро ты встретишься с судьбой.
***
– Что думаете, магистр?
Двое мужчин в белых туниках сидели в креслах напротив большого монитора. Первый из них был магистр Хонестум. Второй — мастер Юсум, действующий начальник отдела коррекции. На низком столике перед ними стояли кофейник и чашка. Другую Хонестум держал в руках.
– Мело и Катаика - это трата времени. Мы лишь зря обратили на себя внимание, - задумчиво проговорил Хонестум.
– Совету они нужны, - напомнил ему Юсум.
Хонестум поморщился. Он не любил повторять то, что говорил уже много раз.
– Заложники… - Хонестум недовольно прицокнул языком, - риски не оправданы. Я предупреждал об этом Юдиктуса. Из того, кто не может стать даже мастером, никогда не вырастет пригодный к делу материал.
– Поэтому мы с вами и говорим.
Хонестум покосился на него, преподнес чашку к губам, подул, но тут же передумал.
– Вы со мной говорите, - ответил он, - потому что Окторитас считает необходимым учесть мнение всех троих членов совета. Я в меньшинстве, как всегда – но divide et impera. Паритет должен быть соблюдён.
– Магистр, я могу говорить от имени Окторитаса, но не решать за него.
Хонестум вздохнул. Юсум молчал некоторое время, ожидая продолжения, а затем произнёс:
– Мы могли бы провести их по статье запланированных потерь.
Хонестум покачал головой:
– Поздно. Слишком многое в мире изменится, если эти шестеро умрут.
– Если они выживут и встанут на сторону императрицы, будет не лучше.
– Я вообще не уверен, что они заняли бы его сторону. К примеру, вот этот… наследник дома Аркан. Вам он никого не напоминает?
– Вы снова уходите в мистику, магистр. Нет, он просто молодой аристократ, который вскоре получит в свои руки власть неизмеримо большую, чем может унести.
– А кому вы предпочли бы передать эту власть, а, Юсум? Ему или его брату.
– Тому, кто станет служить нам.
Хонестум покачал головой.