Танго с призраком. Орильеро
Шрифт:
И кремовая кожа, и большие карие глаза, и тонкие черты лица. Фигура тоже отвечала последним канонам красоты – высокая, тонкая, стройная. А уж про дорогое бледно-розовое платье и упоминать не стоило. Антония оценила и шелк, и кружево… м-да.
Если у дядюшки и есть проблемы с деньгами, или он это скрывает, или платья куплены с рук, или… это надо выяснить.
Вторая девушка была на год или два моложе. У нее и фигура еще не сформировалась, но Антония видела, что эта девушка, скорее, пошла в отца. И более крепкой и
Последней вплыла их мать.
Антония прикусила губу.
Даже сейчас она была красива. Черные волосы, карие бархатные глаза, улыбка…
Фигура, несмотря на двое родов, не расплылась, только налилась и обрела завершенность. Костюм цвета сливы облегал ее уверенно и элегантно. На черных волосах неведомым чудом держалась шляпка с пером. И брошь, которой было приколото это перо…
Да чтоб Антонии сквозь кресло провалиться, если это не аметист. С бриллиантами!
– Дорогая, – поднялся ей навстречу дядя Мигель.
– Михелито! – улыбка, протокольный поцелуй в щечку… Только вот Антония кожей почувствовала, как ее почти что просканировали. Просветили лучами от ушей до пяток, оценили старое платье, сбитые каблуки на туфлях, неухоженное лицо – и сделали выводы.
Весьма нелестные для девушки.
– Позволь тебе представить, дорогая. Наша племянница, Антония Даэлис Лассара.
Точеные брови тетки вздернулись вверх.
– Вот как? Девочки, выйдите вон.
– Мама?! – возмутилась старшая. Что ж, красавице явно многое позволялось.
– Папа? – с более вопросительной и менее скандальной интонацией уточнила вторая.
– Девочки. За дверь.
В голосе дамы лязгнул капкан, и девушки не решились протестовать. Первой выплыла младшая, потом прошествовала к двери старшая – и мягко прикрыла ее.
Несколько секунд в гостиной стояла тишина.
Потом дядя Мигель прошел к двери – и резко открыл ее.
– Ой!
– Папа!
– Юные ританы, если я увижу вас подслушивающими под дверью, о новых платьях в этом месяце можете забыть.
Угроза прозвучала достаточно веско.
Девушки надулись и удалились. В этот раз окончательно.
Тетка сверлила Антонию ледяным взглядом. Пауза затягивалась.
Девушка смотрела в пространство рассеянным взглядом и молчала. А зачем говорить?
О чем говорить?
Вот спросят или попросят высказаться – тогда.
Молчание нависало над полем битвы, давило, требовало разрядки… первым, что и неудивительно, сдался дядя Мигель.
– Розалия, я понимаю, что ты не в восторге.
– Да, Михелито. Я не в восторге.
– Но мы не можем выгнать на улицу юную девушку, оставшуюся сиротой.
Розалия вздохнула. Вот здесь и сейчас красавицу она
– Мигелито, у нас две дочери на выданье.
– Да, Розалия.
– И нам важна их репутация.
– Несомненно.
– А если кто-то узнает… о той истории? Это бросит тень и на наших девочек. Они могут не сделать удачную партию. Ты знаешь, что Альба сегодня разговаривала с Сесаром-младшим?
– Сесар вернулся из Приграничья?
– Да. И семья срочно подыскивает ему невесту. Сам знаешь, после той истории с Амандой…
– Об этом потом, Розалия. Такие новости не для девичьих ушей.
– Если твоя племянница еще девица, – поджала губы ритана Аракон. – В провинции нравы достаточно вольные…
– Антония? – посмотрел тар Аракон на девушку.
– Можете отвести меня к любому доктору по вашему выбору, – безразлично ответила Антония. Внешне безразлично. Только покажи, как тебя оскорбило и задело такое предположение – мигом вцепятся!
– Отведу, – гадюкой прошипела ритана.
– Вот и договорились, – подвел итог дядя Мигель. – Розалия, Антония останется у нас. Мы подумаем над устройством ее судьбы, безусловно, после того, как устроим девочек. Я понимаю, что тебе это не слишком приятно, но вести разносятся быстро. И если мы откажем Антонии в помощи, будем выглядеть намного хуже.
Ритана поджала губы. Но тут уж крыть было нечем. Сплетни летают быстро, летают далеко… это кому-то кажется, что Лассара далеко. Ан, оглянуться не успеешь, как узнаешь о себе много нового и неприятного.
– Ты знаешь, как меня зовут?
– Отец рассказывал. Вы – Розалия Инесса Аракон, в девичество Мондиго, – отозвалась Антония.
– И обо всем остальном он тоже рассказывал?
– Да, ритана Аракон.
– Можешь на людях обращаться – тетушка Розалия, – надавил голосом Мигель. Женщина скривилась, но спорить не стала.
– Пусть так. Почему ты приехала к нам?
– Потому что другой родни у меня не осталось, ритана Аракон.
– И ты решила, что тебе здесь будут рады?
– Нет, ритана Аракон. Но в большом городе проще найти работу, проще устроить свою жизнь. В Лассаре я могу только умереть от голода и холода. Здесь у меня появляются перспективы.
– Хм…
Женщина смотрела на Антонию – и девушка ответила прямым взглядом. Глаза в глаза. Отлично зная, что ее взгляд вынести очень сложно.
Так и сейчас произошло – ритана отвела глаза – и тут же сморщила нос.
– Ты ужасно выглядишь, кошмарно одета, и надо полагать, собираешься поправить это за наш счет?
– Розалия, поместье можно продать, а деньги от него потратить на обустройство Антонии в жизни, – спокойно перебил ее дядя Мигель.
Антония промолчала.
Ей не хотелось продавать свое единственное достояние. Но – кто ее сейчас спросит?