Танк смерти (Советская оборонная фантастика 1928-1940)
Шрифт:
Сегодня, как и вчера, солнце выглянуло из-за хребта гор 2-тысячеметровой высоты, освещая узенькое ущелье, на дне которого шумит небольшая горная речонка. Леса, покрывающие склоны суровых и безмолвных нагромождений, притихли, словно стараясь сохранить тайну военных сюрпризов. Снегов, выкупавшись в студеной воде шаловливой речки, прислушался к этой изумительной тишине. Очень трудно было представить себе, что недалеко, всего лишь в 500 километрах отсюда, Красная Армия ведет напряженную и беспощадную войну со старинным хищником Востока. Там гибнут люди, там грохот канонады заставляет трепетать все живое.
Снегов
— Товарищ полковник! Мы в этом ручейке разучимся плавать! Нельзя ли поближе к океану?.. — шутливо обратился к нему командир отряда Иванов.
— А ты акул не боишься? Ведь там не только глубоко, но и широко — не доплывешь до островов, поймает черноглазая акула, — старался подшутить невысокого роста штурман корабля.
Полковник прислушивался ко всякому слову подчиненных, внимательно вглядываясь в каждого бойца. Ему хотелось определить — устали ли люди, хорошее ли у всех настроение.
«Да, все идет прекрасно, но почему штаб не дает сигнала к вылету?» — думал командир.
— Товарищ полковник! Радиограмма от жены! — неожиданно оборвал мысли прибежавший веселый, с хитрыми блестящими глазами радист центрального узла.
Снегов с волнением взял телеграмму. Радист, широко улыбаясь, внутренне радовался, что командир получил хорошую весть из дома: «Сегодня родилась дочь. Целую. Катя». Радист получил ее открытым текстом и, считая ее «лично-бытовой», уже успел сообщить многим эту новость. К удивлению радиста, лицо полковника немного побледнело, а слегка вздрагивающие пальцы, еще раз перебиравшие кусочек бумаги, показывали и внутреннее волнение командира. Радист сконфуженно притих.
Через час палатки, расставленные на крутом склоне в густых зарослях леса, оживились, хотя и не было слышно ни криков, ни резких команд. Вскоре появились неуклюжие бронированные вездеходы и танкетки. Лагерь моментально был разобран и погружен на вездеходы, а личный состав и командиры расселись по танкеткам.
Наполняя ущелье ревом гусениц и моторов, транспорт тронулся по мелкому руслу торной речонки на север. Снегов, высунув голову в открытый люк командирской машины, разглядывал секретные батареи зенитчиков на вершинах хребта и противотанковые точки в боковых лощинках.
Иногда на склонах горы появлялись магниевые вспышки сигналов. С танка связи следовал такой же загадочный фейерверк ракет разного цвета. Снегов изредка отводил рукоятку телевизора. Перед его глазами возникали командиры-артиллеристы, прикрывавшие секретный аэродром в ущелье Партизан. Он разговаривал из танка с разными точками обороны авиаузла и, довольный ответами, запел любимую «Волочаевскую».
Пройдя пять километров, танкетки и вездеходы остановились у первого секрета. Все вышли из машин. Снегов выстроил летный и технический состав и, тщательно осматривая
Серевший бетон замаскирован темно-зеленой краской под цвет хвойных лесов. Шесть огромных катапульт, осаженных в глубокие желоба, покрыты маскировочными сетками. В отвесной стене ущелья, где начиналась площадка, видны высокие бронированные ворота подземного аэродрома. Ворота расположены прямо против своей катапульты.
Снегов отдал приказание приготовиться к вылету. Технический состав бойко взялся за дело, открывая ворота тоннелей. В скале появилось шесть темнеющих дыр, словно ласточкины гнезда на высоких берегах Черного моря.
Полковник и комиссар, наконец, решили объявить личному составу задачу.
— Товарищи! Наша задача — перерезать коммуникации фашистского агрессора. Есть сведения, что 2-я и 3-я эскадры противника только что вышли из северных портов архипелага и идут к нашим берегам. Приказано потопить фашистскую эскадру на полпути к цели. Вылетаем через час, идем на высоте 10 тысяч метров. Выходим к ночи к нашим берегам и первые сутки планомерно обыскиваем их и западный берег неприятельского архипелага. На вторые сутки сбор на сигналы флагмана в районе восточнее южной оконечности острова. Атака минами в штормовую погоду, перед закатом. Если первая атака не даст хороших результатов, вторую производить не ранее, чем через десять часов. При ясной погоде в районе неприятеля не показываться и держаться на предельной высоте. Нам нужна внезапность. Ясно, товарищи?.. Помните, что задача весьма сложная, но ее необходимо во что бы то ни стало выполнить.
Еще с полчаса уточнялось задание отдельным экипажам. Комиссар доложил об успешном ходе операций нашей армии на фронте и о партизанских действиях на центральных островах неприятеля.
Наконец, все готово. Первый отряд эскадры сверхдальних миноносцев стоит на артиллерийских катапультах. Гигантские двухмоторные корабли мягко урчат своими мощными дизелями. Узкие белоснежные крылья залиты нефтью, длинные сигарообразные фюзеляжи герметически закрыты задраенными люками. К самолетам только что подвесили огромные морские мины направляемого действия. Полковник еще раз обходит площадку, где колышутся шесть первых кораблей. Наконец, он дает команду старта. На первой катапульте слышен слабый взрыв снаряда — самолет мгновенно бросается в сторону ущелья.
Катапульта откатилась плавно на место, а воздушный миноносец, словно орел, повис над ущельем, которое так долго скрывало тайну вылета. Затем самолет легко развернулся на 90 градусов и, набирая высоту вдоль зажимающих хребтов, быстро скрылся на севере.
Вслед за этим последовало еще 29 таких же выстрелов. Последний снаряд катапульты поднял полковника Снегова и его доблестного комиссара. Снегов сидел за штурвалом корабля, а комиссар — в штурманской рубке.
Самолеты поодиночке уходили на север. К исходу дня базовая рация флагмана начала подавать сигналы, по которым все остальные корабли сумели подойти к командиру, выстроившись широким фронтом поотрядно. Высота — 10 тысяч метров — среди темной ночи надежно прикрывала воздушные миноносцы от шпионских наблюдательных пунктов с суши и моря.