Танкист
Шрифт:
— Вот, танк к вам пригнал. К оперу из СМЕРШа мне надо, — объяснил Павел.
Старлей, услышав чистейший русский язык, удивился.
— Власовец, что ли?
— Почему власовец? Я разведчик, из ведомства Утехина, — немного приукрасил Павел.
Бойцы вокруг восхитились.
— А мы думаем — немчура! А он — наш! Эй, разведка, за танк, небось, орден дадут!
Вокруг засмеялись, напряжение спало.
— Чего на тебе форма немецкая? — поинтересовался старшина.
— Я что, в глубокий тыл
Старшина сконфузился. И в самом деле, брякнул, не подумавши.
— Закурить не хочешь? — подступили к Павлу бойцы. И тут же засыпали его вопросами.
— А управлять такой махиной тяжело? А то мы испугались поперва. Прёт на нас танк и не стреляет — никак живьём раздавить хочет.
— Разговорчики! — пресёк сержант. — Пошли, разведка!
Павел направился за офицером, услышав сзади:
— Вот повезло парню — танк у немцев угнал. Небось, в звании повысят или орден дадут.
— Ты сам попробуй в тыл немецкий сходить и танк угнать. Тебе точно орден дадут — если вернёшься, конечно.
Бойцы засмеялись.
Шли долго, около километра. На Павла косились — уж слишком непривычно было видеть старлея-артиллериста и рядом с ним — немецкого танкиста в полной униформе. Руки у Павла не были связаны, и пистолет при нём оставили, и оттого всё выглядело ещё более странным.
Едва они дошли до ближних тылов, как в небе послышался гул моторов. Вскоре показались две чёрные точки, превратившись в пикировщики «Ю-87», прозванные солдатами «лаптёжниками» за обтекатели на неубирающихся шасси. Они зашли в пикировании и сбросили бомбы.
— Принесло тебя на нашу голову, — с досадой сказал старлей. — Ведь они твой танк бомбят, а миномётная батарея рядом.
Что мог сказать в своё оправдание Павел? Он только пожал плечами.
В той стороне, где стоял танк, раздалось несколько взрывов. Старлей сплюнув, сказал:
— Да мы уже пришли.
Они зашли в избу, и старлей постучал в дверь. Из-за двери крикнули:
— Открыто.
За небольшим столом сидел капитан, курил «Беломор». Дым в комнате стоял коромыслом.
— А, Гладковский, привет. Это кто с тобой? Пленного, что ли, взяли?
— Да нет, сам к нам на танке приехал. Белым днём, через наше минное поле — и не подорвался. Повезло.
— На каком танке? — не понял опер.
— На «Тигре».
— А где он его взял?
— У него у самого спросите. Проехал через траншеи и встал около моей батареи.
— Разберёмся. Можете идти.
Старлей козырнул и ушёл. Капитан чертыхнулся, пробормотав: «Свалился ты на мою голову — теперь переводчика искать…»
— Зачем переводчика? — удивился Павел. — Я русский.
Едва услышав русскую речь, «смершевец» схватился за пистолет.
— Сука, власовец!
— Да
— Так ты из зафронтовой разведки? Так бы сразу и сказал, — успокоился капитан. Он положил пистолет на стол и покачал головой.
— Сдай оружие и документы.
Павел достал из кобуры «вальтер» и положил его на стол. Из нагрудного кармана достал офицерское удостоверение. Капитан развернул его, сверил фото. Медленно прочитал по слогам немецкий текст.
— Так ты лейтенант?
— Так точно, командир взвода «Тигров», что стоят напротив нашей передовой.
Капитан выглянул в окно, как будто мог увидеть там танки.
— Подожди, я не понял. Ты немца убил и взял его форму?
— Да нет. Я окончил немецкую танковую офицерскую школу, мне присвоили звание. Служу в пятьсот седьмом танковом тяжёлом батальоне.
— Замысловато что-то.
Капитан постучал в стену. Вошёл сержант.
— Присмотри пока за ним, мне позвонить надо.
Павел вышел с сержантом и уселся в углу комнаты на снарядный ящик.
— И чего с немчурой возиться, — пробубнил сержант. — Пулю в затылок — и все дела.
— С чего ты взял, что я немец? — ответил Павел. — Я русский, свой, из разведки.
— О как! Тогда прости, формой твоей обманулся. Это что же, эсэсовская?
— Нет, танкист я.
— И по-немецки говоришь? — удивился сержант.
Павел ухмыльнулся.
— Как сейчас с тобой — по-русски.
Сержант хмыкнул, замолчал. Ругаться нельзя, «немец» оказался русским, мало того — из разведки.
— Табачку хочешь? Нашего, самосада. Ядрёный, аж до печёнок пробирает.
— Не курю.
Через полчаса из-за стены постучали, и сержант завёл Павла в комнату.
— Есть такой майор Турков в ведомстве. Вернее — был, погиб месяц назад. И в звании его повысили, подполковником был.
— Жалко.
— Тебя приказали к ним отправить.
Чувствовалось — капитан слегка растерян. Под конвоем Павла отправлять, как пленного?
— Вот что, держи мою плащ-накидку. Надень, чтобы народ не смущать, а то как бы самосуд не устроили. Машину я уже вызвал. Доставят тебя в СМЕРШ армии, там уже решат.
Капитан облегчённо вздохнул. С такими случаями он раньше не сталкивался.
Пока машина не пришла, Павел сидел под охраной сержанта. И в кузове полуторки его конвоировал он же.
Павел снял пилотку, сунул её под левый погон, запахнул плащ-накидку — только сапоги остались видны. Грузовик раскачивался на ухабах, скрипел всеми своими сочленениями, грозя рассыпаться на ходу. Но доехал.
Сержант передал Павла с рук на руки дежурному офицеру, а в отделе его сразу заперли в камеру.