Танкист
Шрифт:
Прежде всего, следует особо отметить, что все члены танкового экипажа по-прежнему пребывали живыми и здоровыми. Никто из членов экипажа пока еще не получил не единого ранения, что в военное время можно было бы объяснить только божьим провидением. Да, и сам танк еще ни разу не подкачал своего экипажа, каждый день заводился и пробегал положенные очередные семьдесят километров расстояния до линии фронта. Ходовая часть, модифицированная семьей деревенских кузнецов Кувалдиных, работала, как хорошо отлаженный хронометр. Двигатель танка перестал тарахтеть на всю округу и, благодаря внимательному и ежедневному присмотру и регулировки Сергея Мышенкова, перестал
Одним словом, лафа, да и только!
Но вот эта лафа почему-то очень настораживала Прошку. Ему очень не хотелось бы, чтобы этот прекрасный танк КВ подвел бы его и его товарищей в самую трудную минуту жизни или боя с немцами. Поэтому перед отправлением в очередной перегон, он не только тщательно отрабатывал маршрут следования танка, чтобы случайно не заехать в болото, но и внимательно осматривал и ухаживал за танком. Ночи две назад он вместе с ИскИном даже разработал небольшую программку автоматического технического осмотра и шприцывания танкового двигателя и его ходовой части. Эта же программка сигнализировала о возможном или предстоящем выходе из строя того или иного механического узла или агрегата.
Помимо этого небольшого нововведения Прошка придумал виртуальный танковый шлем для всех членов экипажа, который не надо было даже надевать на голову. О нем было достаточно подумать, и он вот уже на твоей голове. Этот шлем всех членов экипажа прекращал в единый коллектив, управляющий танком. Благодаря этому шлему каждый член экипажа знал, что сейчас он в танке не один, ощущал, чем занимается другой член экипажа. Он открывал широкие возможности для выполнения задач, стоявших перед отдельным членом экипажа в соответствии с занимаемой им должностью.
Сергею Мышенкову теперь не требовалось открывать свой люк и всматриваться в темноту ночи, выбирая правильную дорогу или стараясь не свалить свой танк с высокой насыпи в кювет. Теперь ему было бы достаточным надеть шлем на голову, чтобы перед механиком-водителем тотчас же раскрывалась панорама дороги, по которой двигался танк. В бою он мог с верхней точки наблюдать за положением своего танка на поле боя, выбирая наиболее безопасную траекторию его движения по полю боя.
Михаил Кувалдин в таком шлеме мог также получать общую панораму поля боя, на котором красными точками отмечались наиболее угрожающие КВ вражеские цели. На сетчатке его глаз хорошо различимыми цифрами вспыхивали различные координаты и показатели по этим целям. Прохор пытался добиться того, но пока не мог достичь, чтобы Михаил прицеливание и выстрел из танкового орудия производил бы с закрытыми глазами. В момент выстрела этого парня прямо-таки разъедало любопытство в отношении того, что в тот или иной момент происходило на поле боя. Выходило так, что Михаил попросту боялся, закрывая свои глаза, упустить какое-либо мгновение из динамически развивающейся боевой обстановки.
Из-за того, что автомат по зарядке орудия действовал безукоризненно, заряжающему Николаю Булыгину приходилось даже во время боя заниматься всем, чем угодно, кроме выполнения своих непосредственных обязанностей, а именно вручную досылать снаряд в замок затвора танкового орудия. Как-то незаметно этот парень стал интересоваться медициной и незаметно превратился в медицинского фельдшера. Он наблюдал и лечил Мишку Кувалдина, когда его неожиданно прихватила медвежья болезнь. Николай по этому вопросу проконсультировался с ИскИном Прохора и приготовил Мишке специальный травяной отвар, после чего парень забыл о времяпрепровождении в кустиках.
Именно Николай занялся ремонтом бортовой радиостанцией танка, правда, он так и не сумел ее отремонтировать, но сумел добиться того, что в наушниках можно было, в зависимости от погоды, услышать выпуск Информбюро из Москвы. Послушав очередной такой выпуск, Николай Булыгин на глазах товарищей превращался в комиссара и до сведения товарищей доводил информацию по положению на фронте. От такой информации, в которой только и перечислялись сданные немцам советские города и населенные пункты, у танкистов портилось настроение, они волками посматривали на своего политрука.
Сразу же после боя в Болбасово Прошка, принимая во внимание тот факт, что немецкий гарнизон Орши обязательно предпримет шаги по их розыску, взял резко вправо и увел танк в болота селения Горки, что были в тридцати километрах от Болбасово. В точку, которая располагалась в лесу в семи километрах от Горок, они прибыли в три часа пополудни. Первым делом экипаж решил хорошенько отоспаться за боевую ночь и боевое утро. Парни сразу же бросили на землю кусок брезента, с большим комфортом на нем расположились и заснули.
Прежде, чем лечь и самому немного поспать, Прошка обошел временный бивак, он ему, честно говоря, не очень-то понравился. Танк застыл прямо на дороге, ни с какой стороны его нельзя было бы обойти или объехать. Деревья настолько обложили эту дорогу, что, если бы даже экипаж этого захотел, то развернуть танк в обратную сторону, было невозможно. В таком положении можно было только надеяться на то, что ни встречных, ни попутчиков по дороге им не встретятся. Одним словом, Прошке многое не нравилось, но парень хорошо понимал, что он сильно расстроен неудачным местом расположения и направлением движения своего танка, поэтому ворчит и дуется на все и вся. Он пристроился к ребятам и моментально заснул, зная, что в случае какой-либо неожиданности, происходящей в радиусе тысячи метро, то ИскИн обязательно его разбудит.
Разбудил его все-таки ИскИн, который монотонно повторял:
– В зоне находится неизвестная телега с ездоком. В зоне находится неизвестная телега с ездоком!
Совершенно разбитый, не выспавшийся, Прошка тихо поднялся с брезента и, стараясь не разбудить товарищей, подошел к танку, чтобы хотя бы немного прийти в себя. Он не видел, но услышал, как пару раз металлические подковы чьих-то сапог со звоном коснулись металла брони. Это внезапно проснувшийся Николай Булыгин, вспрыгнув на танк, нырнул в башенный люк за своим пулеметом, а Михаил и Серега продолжали спать, как ни в чем не бывало. Особенно поспать любил Михаил, ему только дай волю, он бы всегда спал и никогда бы не просыпался!
Прошка решил, не отходя от танка, встречать путника с телегой, чтобы мужику с первого же взгляда была ясна суть проблемы. Что проехать этой дорогой и перебраться через танк ему никак не удастся. Прошка впервые оказался на такой узкой лесной дороге, в подобной несуразной ситуации, поэтому был до крайности раздражен.
Но путником оказался не мужик крестьянин, а смазливая девица лет шестнадцати - семнадцати, которой в такую позднюю ночную пору совершенно нечего было делать на этой лесной дороге. Да и к тому же эта красна девица приняла их танк за немецкую машину. Как позднее девчонка сама танкистам под большим девичьим секретом признавалась, что такого большого танка в своей жизни никогда не видела. Поэтому сначала подумала о том, что такая махина может принадлежать только немцам, а парни на танке, - это немецкие солдаты.