Танковая мощь СССР. Часть 2. В тяжкую пору
Шрифт:
Поскольку бои кампаний 1939 и 1940 гг. были скоротечными и Германия захватила в ходе них обширные трофеи (размеры которых немцы даже несколько преувеличивали), командование РККА сочло, что весь польский, французский и прочие европейские танковые парки также включены в состав панцерваффе. Еще бы! Ведь промышленные мощности захвачены! Кадры тоже в руках! Что мешает быстро отремонтировать доставшееся в ходе скоротечных боев? Наше командование не могло даже предположить. что немецкая армия не будет спешить вводить все эти трофеи в состав действующей армии. Что система обучения немецких войск предусматривала долгое обучение и вермахт не станет спешно формировать новые танковые части и соединения
Плановые полевые занятия в мехчасти. 1937-1938 гг.
А поскольку размеры танковых трофеев вермахта кампаний 1939-1940 гг. оценивались примерно в 4-4,5 тыс. танков новых типов, то генштаб РККА ожидал, что общий объем танковых войск Германии в кампании 1942 г. мог составить 10 000 – 12 000 современных боевых машин (выпуска не ранее 1935-1936 гг.). И это без учета танков немецких союзников!
Кроме того, как уже говорилось выше, перед войной на стол начальника ГАУ Г. Кулика легла разведсводка о проведении в Германии работ над тяжелыми танками, имеющими бортовую броню 80 мм (VK 3601 и VK450I), приведших к созданию «тигра», которые должны были поступить в вермахт в том же 1942 г., это только добавляло головной боли.
Согласно предвоенной доктрине применения бронетанковых сил СССР, роль мотомехвойск РККА в грядущей войне ожидалась активной. Во-первых, именно танковые соединения должны были стать стержнем обороны, о которую должен был сломать свой хребет любой супостат. Именно механизированные корпуса, как наиболее маневренная часть РККА, призывались к окружению и уничтожению зарвавшегося противника, после чего ожидалось, что они же поведут армию рабочих и крестьян прямым ходом в «логово зверя».
Для того чтобы покончить с врагом в течение одной – двух кампаний, высшее руководство РККА (и конкретно новый начальник Генштаба Г. Жуков) пожелало иметь к началу боевых действий весной 1942 г. не менее чем трехкратное преимущество в танках над противником, количество которых должно было насчитывать, таким образом, 30-36 тыс. шт.
Нетрудно догадаться, что достичь этого количества в то время было просто нереально. В своих «Воспоминаниях и размышлениях» Г. Жуков признает, что, давая перед войной такое задание военной промышленности, высшее командование РККА не представляло ее реальных возможностей.
Нетерпеливый читатель вскрикнет: «Да ладно, пусть не было в Красной Армии тридцати тысяч танков, но двадцать-то точно было. А это все равно громадное преимущество перед немецкими».
К сожалению, не было этого преимущества! Точнее – им можно легко пренебречь!
«Как же так? – воскликнет все тот же начитанный несгибаемый правдоискатель, уже научившийся отнимать и делить (правда, пока только на бумаге), но еще не умеющий складывать и приумножать. – Не надо лукавить, дорогой автор! Ведь двадцать с лишним тысяч танков много больше, чем пять! Как же вы считаете?» И в самом деле, как? Попробуем разобраться.
До празднования 40-летней годовщины Победы практически все отечественные историки Второй мировой войны, подсчитывая танковый парк РККА к лету 1941 г., оперировали лишь 1861 танком новых типов. из коих в Западных приграничных округах набирали 1475 шт., что в сравнении с немецкими,
Первой произвела фурор статья В. Шлыкова в журнале «Международная жизнь». В ней впервые говорилось. что РККА перед войной имела более 20 тыс. танков. Эти цифры были даже увеличены затем в издании Генерального штаба «1941 год – уроки и итоги» и «Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах (Статистическое исследование)». В первом издании танковый парк СССР накануне войны оценивался в 23 тыс., во втором – 22,6 тыс. боевых машин.
Там же на основании сводных данных АБТУ оценивался и качественный состав бронетанковой техники. В частности, считалось, что нуждались в капитальном ремонте 29%, в среднем – 44% танков старых типов. Исправные же машины составляли не более 27% от общего количества, откуда делался вывод,что число боеготовых танков составляло по РККА – 6,1-6,2 тыс. единиц, а в Западных округах – 3,8 тыс. машин из 14,2 тыс., – поданным издания «Гриф секретности снят…».
Перестройка подстегнула новых счетоводов. С тех пор с завидной регулярностью ломаются копья в попытке сдвинуть в ту или иную сторону (в зависимости от политической ангажированности авторов) число боеспособных танков в РККА. Покой в данном вопросе только снится. Однако количество, вопреки классикам философии, упорно не переходит в качество. Разложить указанный танковый парк по типам на 22 июня по-прежнему не удается никому. Но на меньшее чем шестнадцать-восемнадцать тысяч исправных отечественных танков новые счетоводы никак не соглашаются. Уподобимся и мы им на краткое время.
Основной проблемой в оценке числа танков является отсутствие четкого критерия «боеспособности». Поэтому автор рискует выдвинуть его в таком виде: «Боеспособным считается тот танк, который готов в любое время в составе танкового соединения приступить к выполнению любой боевой задачи». Именно так, не меньше.
То есть автор считает боеспособным лишь исправный танк, заправленный горючим и укомплектованный боеприпасами и ЗИП. но главное – имеющий к тому же обученный экипаж, прошедший слаживание хотя бы в составе танкового подразделения, что единственно превращает его из мертвого куска пусть даже самого дорогого металла в грозную боевую единицу, способную не только играть роль статиста в массовке на сцене, но и в нужное время в нужном месте вести боевые действия для достижения решительных целей.
Колонна выпускников ВАММ на параде 1 мая 1941 г.
Далее, для оценки числа боеспособных танков автор, как и большинство иных счетоводов, пользуется таблицей, опубликованной Институтом военной истории (ИВИ) Министерства обороны РФ « Количественный и качественный состав бронетанкового парка Красной Армии: по состоянию на 1 июня 1941 г.», составленной на основании ведомостей наличия и качественного состояния боевых и вспомогательных машин к 1 июня 1941 г. по форме № 151 в соответствии с приказом КО № 15 от 10 января 1940 г., вводившим с 1 апреля 1940 г. наставление по учету и отчетности в Красной Армии.