Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945
Шрифт:
В 1941-м и даже в 1942 году англо-американские военные поставки в Россию были относительно невелики, так что нельзя сказать, чтобы они оказали какое-либо особое влияние на события на фронте. Однако в 1943 году в Россию стало поступать большое количество оружия и снаряжения, в последние же 12 военных месяцев этот поток достиг огромных размеров. Согласно данным правительства Соединенных Штатов, опубликованным в октябре 1945 года, в Советский Союз было поставлено:
13 300 самолетов,
6800 танков,
312 000 тонн взрывчатых веществ,
406 000 грузовиков (включая 50 000 «виллисов»),
1500 локомотивов,
9800 товарных вагонов,
540 000 тонн рельсов,
1 050 000 миль телефонного кабеля.
(Все это не считая большого количества продовольствия, автомобильных шин, одежды, стали, бензина и металлообрабатывающих станков.)
Примерно половина объема этих поставок была осуществлена в течение последнего года войны. Кроме того, не следует забывать
Для русских наиболее важны, конечно, были самолеты и транспортные средства. Они значительно увеличили ударную мощь Красной армии и дали возможность повысить темп операций на фронте. Мощное наступление от Днепра к Висле в июне 1944 года и последовавшие за ним прорывы в Венгрию и Польшу однозначно можно объяснить англо-американской помощью. Таким образом, Рузвельт сделал все, чтобы Сталин стал хозяином Центральной Европы.
В середине апреля 1944 года я докладывал обстановку генералу Бальку на командном пункте XLVIII танкового корпуса, находившемся тогда к западу от Тернополя. К этому времени линия фронта на юге стабилизировалась, а на севере советское наступление в районе Ленинграда было остановлено на границах Прибалтийских государств. Несмотря на настойчивые атаки противника, группа армий «Центр» смогла удержать значительную часть Белоруссии, в том числе Витебск и крупный железнодорожный узел Оршу [213] . Восточный фронт все еще имел слишком большую протяженность для успешной его обороны, и мы значительно улучшили бы свое положение, эвакуировавшись из Эстонии и Белоруссии и отойдя на линию Рига – Лемберг (Львов) – устье Днестра. Но, пока Верховным главнокомандующим оставался Гитлер, нечего было и надеяться на такое решение.
213
Наступление русских было остановлено в этом районе в основном благодаря умелому руководству генерал-полковника Хейнрици, командующего 4-й танковой армией.
Когда я вернулся из госпиталя, XLVIII танковый корпус был отведен с передовой и усиленно занимался боевой подготовкой. На фронте царило полное затишье; весенняя распутица остановила всякое сколько-нибудь крупное передвижение войск, да и потери зимой 1943/44 года были значительны даже для русской армии. Теперь мы входили в 1-ю танковую армию и получили в свое распоряжение 1-ю и 8-ю танковые дивизии.
Карта 51. Фронт в Галиции (на 13 июля 1944 года)
Генерал Бальк делал все, чтобы, воспользовавшись затишьем на фронте, довести уровень боевой подготовки этих двух танковых дивизий до максимума. Наши отношения с командованием 1-й танковой армии были очень хорошими; армией командовал генерал-полковник Раус, а его начальником штаба был мой старый друг генерал-майор Вагенер. До войны он служил в Силезском кавалерийском полку, расквартированном неподалеку от моего собственного; он был страстным лошадником и охотником, и мы часто охотились вместе. Он рассказал мне о том, что произошло с 1-й танковой армией, когда она попала в котел в районе Скала-Подольской в марте, и мы с ним подробно обсудили последние операции наших армий на Украине. Естественно, мы с ним были очень огорчены недавним смещением фельдмаршала фон Манштейна, единственного человека, чей военный гений мог противостоять силе русских. Группа армий «Юг» теперь была переименована в группу армий «Северная Украина» (хотя мы уже оставили эту страну), во главе ее теперь стоял фельдмаршал Модель. Это был подтянутый, живой человек невысокого роста, никогда не расстающийся со своим моноклем. Хотя он был военачальником большого дарования и энергии, его вряд ли можно было считать равноценной заменой Манштейна. В частности, Модель был слишком склонен вдаваться в излишние детали и даже указывал своим командирам корпусов и командующим армиями, куда они должны поставить ту или иную часть. Подобная манера излишне раздражала генерала Балька [214] .
214
Ходили слухи о том, что Модель был незнатного происхождения и имел тесные связи с нацистской партией. Но это не так. Он был типичным представителем немецкого Генерального штаба, храбрым, высокопрофессиональным и работоспособным генералом, хотя и несколько непоследовательным в своих действиях.
Карта 52. Наступление войск Центрального фронта в июне – июле 1944 года
Более двух месяцев на Восточном фронте ничего не происходило, хотя радио приносило нам множество тревожных новостей о событиях на других театрах военных действий – о крупных сражениях в Италии, об ужасных бомбардировках Германии и Франции, о падении
215
Успех обороны Нормандии зависел от диспозиции десяти танковых и моторизованных дивизий на территории Франции. Хотя как Роммель, так и Гитлер предвидели, что именно Нормандия станет местом вторжения, расположение наших дивизий было совершенно бессмысленным. Дитя оказалось без глаза как раз у семи нянек – Роммеля, Рундштедта, Гейра фон Швеппенбурга, Верховного командования и самого Адольфа Гитлера.
Тем временем русские занимались крупномасштабной реорганизацией своих сил, хотя становилось все яснее, что они готовы начать наступление на громадном фронте от Балтики до Карпат. В середине июня XLVIII танковый корпус снова вернулся на передовую, заняв жизненно важный участок фронта к югу от железной дороги Львов – Тернополь. В этих местах в 1914-м и 1916 годах шли тяжелые бои, и теперь были все основания считать, что нынешние противники окажутся достойны своих предшественников.
Прорыв войск Конева
Занимаемая XLVIII танковым корпусом линия обороны проходила по реке Стрыпа, огибая несколько болот между рекой Серет и верховьями Западного Буга (см. карту 51). 1-я и 8-я танковые дивизии перешли под командование III танкового корпуса, а нам были приданы восемь пехотных и одна артиллерийская дивизия, а также несколько отдельных частей. Никакой точной информацией о намерениях русских мы не располагали. Радиоперехват и допросы пленных давали самые противоречивые сведения. То, казалось, наступление начнется вот-вот, а через некоторое время оно представлялось невозможным. Обстановка менялась каждый день. На переднем крае было точно установлено наличие только второстепенных частей русских, но это еще ни о чем не говорило – мы знали о привычке русских сосредоточивать наступающие войска в самый последний момент.
Командование XLVIII танкового корпуса считало опасным позволить противнику удерживать район к западу от озер, примыкающих к реке Серет. Этот участок был покрыт густым лесом, что давало русским возможность скрыть сосредоточение и развертывание своих войск. Мы предложили атаковать русских и отбросить их к реке Серет, но наше предложение было отвергнуто. Вместо этого нам было приказано провести разведку боем силами двух батальонов, поддержанных танками и артиллерией. Приказ был выполнен, разведка подтвердила, что русских было достаточно легко оттеснить к линии реки Серет и предотвратить их наступление. Но сделать больше, чем мы сделали, нам было запрещено.
Тем временем на центральном участке Восточного фронта происходили весьма неприятные для нас события. Красная армия 22 июня отметила третью годовщину нашего вторжения в Россию началом наступления четырех фронтов (146 стрелковых дивизий и 43 танковые бригады) на фронте протяженностью 300 миль, изогнувшемся от Мозыря на реке Припять до Полоцка на Западной Двине. Фельдмаршал Буш, командующий группой армий «Центр», понимал, что ждет его войска, и запросил разрешения отступить на рубеж реки Березины, сведя тем самым всю подготовку русских к наступлению на нет. Гитлер, разумеется, наложил на отход свое вето, и несчастные войска группы армий «Центр», занимавшие слишком растянутый фронт, были просто разорваны на части еще до натиска основных сил русских [216] . 26 июня пал Витебск, 27-го – Орша, 28-го – Могилев; Бобруйск был взят 29 июня. Крупные немецкие силы попали в окружение, а наши потери военнопленными скоро превысили 80 тысяч человек. 1 июля русские форсировали Березину, а 3 июля их передовые части вступили в Минск. Танки маршала Ротмистрова уже грохотали по равнинам Северной Польши, и Гудериан пишет: «Они устремились вперед, и казалось, уже ничто не могло остановить их» [217] . 25 немецких дивизий просто-напросто перестали существовать.
216
Странно, что Честер Уилмот ничего не пишет в своей книге «The Struggle for Europe» об этом сражении. Однако оно стало одним из крупнейших событий войны и как военная операция имело гораздо больший масштаб, чем вторжение союзников в Нормандию.
С 1 июня по 31 августа 1944 г. потери немецких армий на Западе составили 293 802 человека. За тот же самый период на русском фронте мы потеряли 916 860 человек (American Official History. The Lorraine Campaign. P. 31).
217
Panzer Leader. P. 336.